«Ханжа» В. Маяковский

Петр Иванович Васюткин
бога
        беспокоит много –
тыщу раз,
                должно быть,
                                      в сутки
упомянет
               имя бога.
У святоши –
                     хитрый нрав, –
черт
        в делах
                     сломает ногу.
Пару
        коробов
                     наврав,
перекрестится:
                        «Ей-богу».
Цапнет
            взятку –
                           лапа в сале.
Вас считая за осла,
на вопрос:
                «Откуда взяли?»
отвечает:
               «Бог послал».
Он
     заткнул
                 от нищих уши, –
сколько ни проси, горласт,
как от мухи
                  отмахнувшись,
важно скажет:
                      «Бог подаст».
Вам
       всуча
                 дрянцо с пыльцой,
обворовывая трест,
крестит
             пузо
                     и лицо,
чист, как голубь:
                           «Вот те крест».
Грабят,
            режут –
                          очень мило!
Имя
       божеское
                      помнящ,
он
    пройдет,
                  сказав громилам:
«Мир вам, братья,
                             бог на помощь!»
Вор
      крадет
                 с ворами вкупе.
Поглядев
               и скрывшись вбок,
прошептал,
                  глаза потупив:
«Я не вижу…
                     Видит бог».
Обворовывая
                      массу,
разжиревши понемногу,
подытожил
                  сладким басом:
«День прожил –
                           и слава богу».
Возвратясь
                  домой
                             с питей –
пил
      с попом пунцоворожим, –
он
    сечет
              своих детей,
чтоб держать их
                          в страхе божьем.
Жене
         измочалит
                           волосья и тело
и, женин
               гнев
                       остудя,
бубнит елейно:
                        «Семейное дело.
Бог
      нам
             судья».
На душе
              и мир
                        и ясь.
Помянувши
                   бога
                           на ночь,
скромно
             ляжет,
                        помолясь,
христианин
                   Петр Иваныч.

Ублажаясь
                  куличом да пасхой,
божьим словом
                         нагоняя жир,
все еще
             живут,
                        как у Христа за пазухой,
всероссийские
                        ханжи.

1928 г.

Анализ стихотворения Маяковского «Ханжа»

Обличение пороков членов нового общества – задача, провозглашаемая в произведениях Маяковского 1928–29 гг. Галерею сатирических персонажей пополнили образы труса и подлизы из одноименных стихотворений. Они построены по классическим законам гротеска. Норовящий «уйти в воротник» трус наделяется фантастическим «ухом в метр». Оно необходимо, чтобы услышать мнение любого из начальственных «тузов». У подлизы до огромных размеров – «на метров тридцать» – вырастает язык. С его помощью, путем «нежного способа обхожденья», подхалим зарабатывает себе очередной чин. Оба социальных явления расцениваются автором как «издевательство над демократией» – случаи безусловно отрицательные, подлежащие порицанию.

Очередным недостатком, находящимся в центре сатирического прицела, становится лицемерие. Главный персонаж «Ханжи» 1928 г. – гражданин Васюткин, внешний облик которого соответствует характеристике примерного христианина. Напускная вера не мешает набожному герою лгать, воровать, брать взятки, проявлять равнодушие и трусость. Закончив рабочий день, Васюткин пьянствует, выбрав себе в собутыльники человека со схожей жизненной позицией, «попа пунцоворожего». В семейном быту поведение Васюткина не менее отвратительно: он бьет детей и жену. Все неблаговидные действия лицемер привык комментировать поговорками, которые транслируют присутствие Божьего промысла на разнообразные стороны мещанской жизни. Характеристику персонажа дополняет лексика с отрицательными коннотациями: «в сале», «разжиревши», «нагоняя жир».

Создавая отталкивающий образ святоши, автор аккумулирует в тексте с десяток вариантов идиом, в которых упоминается имя Бога. Большинство из них звучит из уст Васюткина. Несоответствие между смыслом устойчивой конструкции и действиями героя каждый раз обращает внимание читателя на истинную натуру вора и семейного тирана. Последнее сравнение – «как у Христа за пазухой» – подытоживает серию обличающих миниатюр из жизни персонажа.

В финальном эпизоде, содержащем авторское обобщение, о двуличии подобных Васюткиных говорится во множественном числе. Поэта тревожит размах негативного явления. Уверенные в своей правоте, «всероссийские ханжи» живут спокойной сытой жизнью. На их комфорт мало повлияли даже политические трансформации: обыватели подобного сорта быстро приспосабливаются к новой реальности.