«Февраль» В. Маяковский

Стекались
              в рассвете
                             раненько-раненько,
толпились по десять,
                              сходились по сто.
Зрачками глаз
                    и зрачками браунингов
глядели
           из-за разведенных мостов.
И вот
        берем
                кто нож,
                            кто камень,
дыша,
        крича,
                 бежа.
Пугаем
          дома,
                  ощетинясь штыками,
железным обличьем ежа.
И каждое слово
                      и каждую фразу,
таимую молча
                   и шепотом,
выпаливаем
                 сразу,
в упор,
          наотмашь,
                        оптом.
– Куда
         нашу кровь
                         и пот наш деваете?
Теперь усмирите!
                        Чёрта!
За войны,
             за голод,
                          за грязь издевательств –
мы
    требуем отчета! –
И бросили
              царскому городу
плевки
          и удары
                     в морду.
И с неба
            будто
                    окурок на пол –
ободранный орел
                        подбитый пал,
и по его когтям,
                      по перьям
                                    и по лапам
идет
      единого сменившая
                                 толпа.
Толпа плывет
                   и вновь
                              садится на мель,
и вновь плывет,
                      русло
                              меж камня вырыв.
«Вихри враждебные веют над нами…»
«Отречемся от старого мира…»
Знамена несут,
                     несут
                            и несут.
В руках,
           в сердцах
                         и в петлицах – ало.
Но город – вперед,
                          но город –
                                        не сыт,
но городу
              и этого мало.
Потом
        постепенно
пришла степенность…

Порозовел
              постепенно
                              февраль,
и ветер стихнул резкий.
И влез
         на трон
                    соглашатель и враль
под титулом:
                  «Мы –
                           Керенский».
Но мы
        ответили,
                     гневом дыша:
– Обратно
              земной
                        не завертится шар.
Слова
        переделаем в дело! –
И мы
       дошли,
                 в Октябре заверша
то,
    что февраль не доделал.

1927 г.