«К неверной» Н. Карамзин

Рассудок говорит: «Всё в мире есть мечта!»
Увы! несчастлив тот, кому и сердце скажет:
          «Всё в мире есть мечта!»,
Кому жестокий рок то опытом докажет.
     Тогда увянет жизни цвет;
          Тогда несносен свет;
          Тогда наш взор унылый
На горестной земле не ищет ничего,
          Он ищет лишь… могилы!..

Я слышал страшный глас, глас сердца моего,
И с прелестью души, с надеждою простился;
Надежда умерла, – и так могу ли жить?

Когда любви твоей я, милая, лишился,
Могу ли что-нибудь, могу ль себя любить?..
Кто в жизни испытал всю сладость нежной страсти
И нравился тебе, тот… жил и долго жил;
Мне должно умереть: так рок определил.
     Ах! если б было в нашей власти
     Вовеки пламенно любить,
     Вовеки в милом сердце жить,
Никто б не захотел расстаться с здешним светом;
Тогда бы человек был зависти предметом
Для жителей небес. – Упреками тебе
Скучать я не хочу: упреки бесполезны;
Насильно никогда не можем быть любезны.
Любви покорно всё, любовь… одной судьбе.
     Когда от сердца сердце удалится,
Напрасно звать его: оно не возвратится.
     Но странник в горестных местах,
     В пустыне мертвой, на песках,
Приятности лугов, долин воображает,
     Чрез кои некогда он шел:
«Там пели соловьи, там мирт душистый цвел!»
Сей мыслию себя страдалец лишь терзает,
Но все несчастные о счастьи говорят.
Им участь… вспоминать, счастливцу… наслаждаться.
Я также вспомню рай, питая в сердце ад.

Ах! было время мне мечтать и заблуждаться:
Я прожил тридцать лет; с цветочка на цветок
С зефирами летал. Киприда свой венок
          Мне часто подавала;
Как резвый ветерок, рука моя играла
Со флером на груди прелестнейших цирцей;
Армиды Тассовы, лаисы наших дней
Улыбкою любви меня к себе манили
И сердце юноши быть ветреным учили;
     Но я влюблялся, не любя.
          Когда ж узнал тебя,
     Когда, дрожащими руками
     Обняв друг друга, всё забыв,
     Двумя горящими сердцами
     Союз священный заключив,
     Мы небо на земле вкусили
     И вечность в миг один вместили, –
Тогда, тогда любовь я в первый раз узнал;
     Ее восторгом изнуренный,
Лишился мыслей, чувств и смерти ожидал,
          Прелестнейшей, блаженной!..
Но рок хотел меня для горя сохранить;
За счастье должно нам несчастием платить.

Какая смертная как ты была любима,
          Как ты боготворима?
     Какая смертная была
     И столь любезна, столь мила?
          Любовь в тебе пылала,
     И подле сердца моего
Любовь, любовь в твоем так сильно трепетала!
С небесной сладостью дыханья твоего
Она лилась мне в грудь. Что слово, то блаженство;
Что взор, то новый дар. Я целый свет забыл,
Природу и друзей: Природы совершенство,
Друзей, себя, творца в тебе одной любил.
          Единый час разлуки
Был сердцу моему несносным годом муки;
          Прощаяся с тобой,
     Прощался я с самим собой…
          И с чувством обновленным
     К тебе в объятия спешил;
В душевной радости рекою слезы лил;
В блаженстве трепетал… не смертным, богом был!..
И прах у ног твоих казался мне священным!
          Я землю целовал,
          На кою ты ступала;
Как нектар воздух пил, которым ты дышала…
Увы! от счастья здесь никто не умирал,
Когда не умер я!.. Оставить мир холодный,
     Который враг чувствительным душам;
Обнявшись перейти в другой, где мы свободны
          Жить с тем, что мило нам;
Где царствует любовь без всех предрассуждений,
     Без всех несчастных заблуждений;
     Где бог улыбкой встретит нас…
          Ах! сколько, сколько раз
     О том в восторге мы мечтали
     И вместе слезы проливали!..
     Я был, я был любим тобой!

Жестокая!.. увы! могло ли подозренье
Мне душу омрачить? Ужасною виной
Почел бы я тогда малейшее сомненье;
Оплакал бы его. Тебе неверной быть!
     Скорее нас творец забудет,
Скорее изверг здесь покоен духом будет,
Чем милая души мне может изменить!
Так думал я… и что ж? на розе уст небесных,
На тайной красоте твоих грудей прелестных
Еще горел, пылал мой страстный поцелуй,
Когда сказала ты другому: торжествуй –
Люблю тебя!.. Еще ты рук не опускала,
Которыми меня, лаская, обнимала,
Другой, другой уж был в объятиях твоих…
Иль в сердце… всё одно! Без тучи гром ужасный
Ударил надо мной. В волненьи чувств моих
Я верить не хотел глазам своим, несчастный!
И думал наяву, что вижу всё во сне;
Сомнение тогда блаженством было мне –
Но ты, жестокая, холодною рукою
     Завесу с истины сняла!..
     Ни вздохом, ни одной слезою
Последней дани мне в любви не принесла!..
Как можно разлюбить, что нам казалось мило,
Кем мы дышали здесь, кем наше сердце жило?
     Однажды чувства истощив,
     Где новых взять для новой страсти?
Тобой оставлен я; но, ах! в моей ли власти
Неверную забыть? Однажды полюбив,
Я должен ввек любить; исчезну обожая.
          Тебе судьба иная;
     Иное сердце у тебя –
Блаженствуй! Самый гроб меня не утешает;
И в вечности я зрю пустыню для себя:
Я буду там один! Душа не умирает;
Душа моя и там всё будет тосковать
     И тени милыя искать!

1796 г.