Канцона

Провансальская поэтическая традиция, сформировавшаяся в позднем Средневековье, оставила внушительное наследие. В её рамках зародились жанры, широко распространившиеся по Европе и сохранявшие популярность многие века спустя. Один из них – канцона. Первоначально это была куртуазная (придворно-рыцарская) песня, исполнявшаяся трубадурами, но позднее она обрела строгую композицию и снискала большую популярность. Рассмотрим, что представляет собой этот жанр и проиллюстрируем его примерами.

Согласно определению из Литературной энциклопедии, канцо́на – это стихотворное лирическое произведение, первая строфа которого может быть написана любым метром, с произвольным числом рифм и способом рифмовки. Последующие строфы, а их число может варьировать от трёх до семи, строятся точно так же, как первая. Замыкается стихотворение кодой (от итальянского «coda» – «хвост»), финальной полустрофой, чуть более длинной, чем остальные.

Термин происходит из окситанского (прованскальского) слова «canso», что буквально переводится как «песня». Этим словом трубадуры называли, во всей видимости, любое лирическое произведение, посвящённое рыцарской любви. Литературоведы предполагают, что канцона зародилась как хороводная песня и сначала не имела ни припевов, не куплетов. Часто провансальская канцона заканчивалась торнадой – обращением к персоне, которая доставит любовное послание избраннице исполнителя.

В XVI столетии эту форму переняли испанские и итальянские поэты. В Италии сформировались первые законы построения канцоны. Большой вклад в развитие жанра внёс Данте Алигьери. Поэт считал, что канцону не следует рассматривать в отрыве от музыки. В трактате «О народном красноречии» обосновал строфическое строение формы, дал наименование частям строфы («пьеда», «вольта», «кода» и т. д.). Способ рифмовки, количество строф и стихов поэт не регламентировал, позволив авторам самостоятельно задавать эти параметры.

Вот отрывок из одной из канцон, что поэт написал, будучи в изгнании:

Амор, таить не стану от людей
Моей печальной доли,
Пускай услышат горестную речь.
Исторгни слезы из моих очей

Для изъявленья боли,
Внуши слова, какими скорбь облечь.
Меня ты хочешь гибели обречь –
И я об этом вовсе не жалею,
Лишь молвить не умею,

Сколь глубоко твой жар в меня проник.
Но если перед тем, как в землю лечь,
Весомые слова найти успею,
Услышан да не буду я моею
Злодейкою, чтобы прекрасный лик…

CXVI, перевод Е. М. Солоновича.

Помимо Данте канцоны создавали такие поэты, как Франческо Петрарка, Гвидо Гвиницелли, Чино де Пистойя, Гвидо Кавальканти и др.

Колонна гордая! о лавр вечнозелёный!
Ты пал! – и я навек лишён твоих прохлад!
Ни там, где Инд живёт, лучами опалённый,
Ни в хладном Севере для сердца нет отрад!

Всё смерть похитила, всё алчная пожрала –
Сокровище души, покой и радость с ним!
А ты, земля, вовек корысть не возвращала,
И мёртвый нем лежит под камнем гробовым!

«На смерть Лауры», Петрарка, перевод К. Н. Батюшкова.

В XIX веке среди поэтов-романтиков возникает интерес к рыцарской эпохе, и в связи с этим многие авторы обращаются к средневековым жанрам. Так канцону перенимают немецкие поэты (А. В. Шлегель, Август Платен и др.). В русской культуре возрождение этой формы связано с именами символистов – В. Я. Брюсова, Вяч. Иванова, М. А. Кузмина.

Судил мне бог пылать любовью,
Я взором Дамы взят в полон,
Ей в дар несу и явь и сон,
Ей честь воздам стихом и кровью.
Её эмблему чтить я рад,
Как чтит присягу верный ленник.
И пусть мой взгляд
Вовеки пленник;
Ловя другую Даму, он – изменник.

«Канцона к Даме», В. Я. Брюсов.

Мы шли вдвоем жнивьем осиротелым,
      А рок уже стерег…
И ты сказала: «Облако находит,
И будет снег, и покрывалом белым
      Застелет даль дорог, 
И запоздалых в путь зима проводит.
      Незваное приходит! 
Благословен да будет день идущий!
      Благословен не ждущий! 
Благословен солнцеворот, и серп, 
И поздней осени глухой ущерб!»

«Канцона I», Вяч. Иванов.

Следует отличать литературную канцону от музыкальной. В музыке так называют вокальную пьесу для одного либо нескольких голосов с аккомпанементом.