«Костыль и Тросточка» Я. Полонский

Для детского журнала

Басня

Костыль и Тросточка стояли в уголке, –
‎     Два гостя там оставили их вместе,
(Один из них – старик, в потертом сюртуке,
Пришел к племяннице; другой – пришел к невесте
Преподнести букет, и – так рассеян был,
Что Тросточку свою в столовой позабыл.)
‎‎     ‎     И Тросточка сначала,
В соседстве с Костылем, презрительно молчала;
‎‎     Потом подумала: «Костыль – почтенный муж, –
‎     Тяжел и тупорыл, и неуклюж, –
‎     Такой, что стыдно взять и в руки…
‎‎     А всё ж я с ним поговорю от скуки, –
‎     ‎     Авось, потешит чем-нибудь…»
‎‎     ‎     И Тросточка болтать пустилась,
‎‎     ‎     ‎     И похвалилась
Своею тониной (в ней видела всю суть),
Сказала, что у ней головка с позолотой,
‎     Что у неё цепочка есть,
Что ей, как барышне, оказывают честь –
‎     С предупредительной заботой:
Когда решаются пуститься с нею в путь,
‎     Спешат перчатки натянуть,
‎     (Французской выработки лайку);
И что берут ее не как нагайку
Или дубину, – Боже сохрани!
‎‎     Что, в летние гуляя дня,
‎‎     Она гордится кавалером,
‎‎     И что она уже не раз
‎‎     Служила барышням примером,
‎‎     Как изгибаться, не кривясь,
‎‎     Воздушным существом казаться,
‎‎     И на себя не позволять
‎‎     Всей пятернею опираться…
‎‎     – «А почему? прошу сказать,» –
‎‎     Стал, ухмыляясь, возражать
‎‎     Ей наш Костыль широкорылый, –
‎‎     «А я так рад, когда всей силой
Да на меня какой-нибудь хромой
‎‎     ‎     ‎     Или больной
‎‎     Нецеремонно обопрется…
‎‎     И пусть дурак один смеется,
‎‎     Что я, – служака записной,
‎‎     Служу тому, кто хром иль болен…
‎‎     Я участью своей доволен».
‎‎     – Ты очень прост, любезный мой, –
Сказала Тросточка, – да я бы ни за что бы
Не стала на виду при всех гулять вдвоем
‎‎     С каким-нибудь уродом стариком.
‎– «Да ты пойми, – сказал Костыль без злобы, –
‎‎     Что я хромым необходим,
‎Особенно – страдающим одышкой;
‎‎     Что, если я у них под мышкой, –
Они идут бодрей. Недаром я любим
‎‎     Моим почтенным инвалидом;
‎‎     Я ни за что его не выдам,
‎И он меня не выдаст ни за что…
‎‎     Так, например, я сам смекаю,
Что я-таки порядком протираю
Рукав его осеннего пальто, –
Он – ничего, – не сердится нимало!..
‎‎     Да, я любим…» Захохотала
‎‎     Вертушка-Тросточка: «Ха-ха!
‎     Любим!.. Какая чепуха!..
‎‎     ‎     Вот бесподобно!..
‎‎     Как будто стариковская душа
‎‎     Хоть что-нибудь любить способна,
‎‎     ‎     Помимо барыша?!
‎‎     Хорош ты!.. Да и я-то хороша,
‎Что в разговор с тобой пустилась!»

‎‎     И что же с ними приключилось?
‎Когда ударил поздний час ночной,
‎‎     И гости стали расходиться,
Костыль был не забыт, и с ним старик хромой
‎‎     ‎     ‎     Побрел домой:
‎‎     ‎     «Пора-де спать ложиться,
‎И Костылю пора-де дать покой».
‎А Тросточка, с головкой золотой,
‎‎     В чужом углу была забыта, –
Богатый маменькин сынок и волокита
‎‎     Был ветрен, и – уже с другой
Красивой тросточкой стал появляться в свете…
‎‎     А прежнюю нашли и взяли дети.
‎‎     Сперва на ней поехали верхом,
‎‎     Из-за неё передрались; потом,
‎‎     На улице, под ветром и дождем,
За зонтик ухватясь, бедняжку обронили,
И грязный воз по ней проехал колесом;
Потом ее нашли два нищих и решили
‎‎     Продать ее в соседний кабачок
‎‎     ‎     ‎     За пятачок.

Между 1875 и 1880 г.

Читайте и другие: Басни ✑