«Литературная травля, или Раздраженный библиограф» Н. Некрасов

(эпизод из поэмы-автобиографии Саввы Намордникова)

…О светские забавы!
Пришлось вам поклониться.
Литературной славы
Решился я добиться.

Недолго думал думу,
Достал два автографа –
И вышел не без шуму
На путь библиографа.

Шекспировских творений
Составил полный список,
Без важных упущений
И без больших описок.

Всего-то две ошибки
Открыли журналисты,
Как их умы ни гибки,
Как перья ни речисты:

Какую-то «Заиру»
Позднейшего поэта
Я приписал Шекспиру,
Да пропустил «Гамлета».

Ну что ж? большая важность!
Эх! русские журналы!
Невежество, продажность,
А метят в либералы!

Посыпались нападки.
Я пробовал сначала
Свалить на опечатки,
Но вышло толку мало!

Тогда я хвать брошюру –
И тут остался с носом:
На всю литературу
Сочли ее доносом!

И тут пошла потеха!
«Ты варвар, ты китаец,
Друг мрака, враг успеха!»
Так пса увидя, заяц

Засуется, метнется
К тому, к другому краю
И разом попадется
Во всю собачью стаю!

Дней сто не прекращали
Журнальной этой бани,
И даже тех ругали,
Кто мало сыпал брани!

Такой ужасной травли
Не видано лет двести.
А ведь за что? Не прав ли,
Не прав ли я, по чести?

Что я сказал? «Мальчишки,
Не годные мне в слуги!
Какие их чинишки?
Какие их заслуги?

Дудышкин, Чернышевский,
Какой-то Бов, Громека!
Один Андрей Краевский
Похож на человека!

Как посмотреть построже
Да привести всё в ясность,
Так тут, – помилуй, боже! –
Отечеству опасность…

Все завистию дышат,
Кто к чину, кто к карману,
Не по призванью пишут,
А с голоду да спьяну!

И смели целой ратью
Глумиться надо мною!
Ужель, по их понятью,
Я Гербеля не стою?..»

И вот за правду-матку
Терплю теперь гоненье!
Пускай бы взял я взятку,
Отжилил бы именье…

Да если б и канальство
Зашло в мои делишки –
Карай меня начальство,
А вы молчать, мальчишки!

А впрочем, я за гласность,
Я сам бывал в Париже,
Но там – какая разность! –
Народ гораздо тише.

Притом язык французский
И брань облагородит:
Уклончив, мил… а русский
Как кнут по членам ходит.

К ругательствам способен –
Признала вся Европа:
Своеобразен, злобен!
Хорош он для холопа,

Но груб для нашей кожи;
Притом и формы узки.
Недаром все вельможи
Писали по-французски:

Де-Жеребцов, Мещерский,
Де-Кокорев… Но будет!
От этой брани дерзкой
Меня ведь не убудет!

Не оттого немеем,
Что защищаться нечем.
С Булгариным Фаддеем
И с Николаем Гречем

Истории такие
Не так кончались прежде.
Но времена другие…
А впрочем, я в надежде!

Я повторяю то же:
Лишь привести всё в ясность,
Так тут, – помилуй, боже! –
Отечеству опасность!..

Но лучший, без сомненья,
Ответ на укоризны –
Труд, полный изученья
И нужный для отчизны.

Могу себя прославить
И без журнальных стычек:
Решился я составить
«Словарь собачьих кличек»!

Сей труд монументальный
И деньги мне доставит,
И зависти нахальной
Шипение подавит.

Довольно будет ахов…
Я знаю, будут ради
Дудышкин и Галахов,
Гаевский и Геннади!

Сам Лонгвинов напишет
Статью – он мне приятель,
Пускай весь мир услышит!..
Пока прощай, читатель!

1860–1861 г.