«Любовь и безумие» М. Лохвицкая

(Фантастическая поэма)

I

День обрученья моего,
Желанный день настал;
Сегодня в замке в честь него
Дается пышный бал.

	Спешу одеться я, – но тут
	Я вижу, побледнев,
	Мне платье белое несут,
	Наряд воздушный дев.

О, нет! – Заклятия печать
Лежит на белом всем,
И в белом буду я лежать,
Уснув последним сном.

	Мне дайте розовый наряд,
	В нем красота моя
	Живей и ярче, говорят, –
	Прекрасной буду я.

Несут цветы… к чему они
С их бледностью немой. –
Иль сочтены младые дни
И гроб готовят мой?

	Мне дайте роз, махровых роз,
	И лучший мой убор,
	Но не жемчужный, – символ слез,
	Что мой туманят взор…

Ужасный сон разбил мечты
И счастье, и покой,
С тех пор все мысли заняты
Лишь смертью и тоской.

	Хочу забыть, хочу уснуть,
	Воскреснуть к жизни вновь…
	Не странно ль, – горе давит грудь,
	Когда в душе любовь?

II

Пестрел, шумел старинный зал
Нарядною толпой.
И на руке моей блистал
Заветный перстень мой.

	А вот и кубки налиты,
	Веселый слышен звон,
	И поздравленья, и цветы
	Летят со всех сторон.

И страх в душе моей утих,
Обетам счастья вняв…
Ко мне подходит мой жених, –
Роберт, венгерский граф.

	И грянул вальс, и как огнем
	По жилам пробежал…
	Все расступились: с ним вдвоем
	Мы открываем бал.

Роберт! Роберт! – ваш чудный взор
Так жжет меня зачем?
Двух душ неслышный разговор,
Боюсь, понятен всем… –

	А вальс и нежит, и томит…
	То правда иль мечта?
	Как будто зарева ланит
	Коснулися уста?

О сердце, сердце, оживи,
Воскресни и ликуй!
То был любви, самой любви
Незримый поцелуй!

	За мыслью мысль летит стрелой,
	И все смешалось вдруг
	И все слилось передо мной
	В один блестящий круг.

И в мире звуков и огня
В объятиях своих
Сжимал меня и жег меня
Прекрасный мой жених!

III

	Проехать мимо должен он, –
	Скорей к окну, скорей!
	Сбылся, сбылся ужасный сон,
	И смерть в груди моей!..

Народ томится под окном,
Должно быть, кончен суд,
Под черным траурным сукном
Уже коня ведут…

	Я выбегаю на балкон…
	О Боже, пощади!..
	Сбылся, сбылся ужасный сон,
	И смерть в моей груди!

Осанку гордую храня,
Поводья в руки взяв,
Садится тихо на коня
Роберт, венгерский граф.

	В нем отблеск прежней красоты,
	Но бледен воск чела,
	И на небесные черты
	Земная грусть легла.

Во взоре, пламенном дотоль,
Видна тоска одна,
И в кудри, черные, как смоль,
Вплелася седина.

	Но тот же все надменный вид
	С поднятой головой,
	Напрасно реквием звучит
	И дробный слышен бой.

И над шумливою толпой
Высокий эшафот,
Вдали чернея, огневой
Ревниво жертвы ждет.

	Ему цветы бросаю я…
	О Боже, этот взор!
	Навеки в нем душа моя
	Прочла свой приговор…

О чем так страстно молит он?!
О, сжалься, пощади!..
Сбылся, сбылся ужасный сон,
И смерть в моей груди!..

IV

	«Как он красив, как он богат!» –
	Шептала я, надев,
	Венчальный, белый свой наряд,
	Наряд воздушный дев.

О, как нежны, как хороши
Вы, бледные цветы,
Эмблема девственной души,
Невинной чистоты!..

	К чему отчаянье и страх
	Прошедших дней моих?
	Он жив! – он мой и в небесах
	Возлюбленный жених!

Нас ждет там счастье без конца,
Блаженный ждет приют!
Нам два сияющих венца
Из ярких звезд сплетут!

	И там, где благ Всевышний Суд,
	Нет казней, ни тюрьмы,
	Где хоры ангелов поют,
	Венчаться будем мы!

Восторг наполнил грудь мою,
Свиданья близок час,
И вечный брак в святом раю
Навеки свяжет нас…

	К чему отчаянье и страх?
	Иду! – готова я!
	О друг! – окрепшая в скорбях
	Чиста любовь моя!

1896–1898 гг.
Сборник «Стихотворения. Том II».