«На худое состояние службы и что даже места раздаваемы бывают во удовольствие лихоимства» И. Хемницер

Сатира II. На худое состояние службы и что даже места раздаваемы бывают во удовольствие лихоимства

Нет, друг мой, мочи нет, я город оставляю
И всё намеренье свое переменяю.
Чтоб место где-нибудь служить себе сыскать,
Уж скучно стало мне здесь больше хлопотать.
Год целый жил я здесь, и жил лишь по-пустому.
Пусть место то не мне достанется – другому,
Кто больше хлопотать умеет моего;
А я благодарю всем сердцем за него.
Досады столько в том и столько огорченья,
Что бросить всё пришло и выйти из терпенья.
Уж для меня и то уж скукой мнится быть,
Чтобы по городу поклоны разносить
И, выпуча глаза, пешком или в карете,
Поклоны развозить к боярам на рассвете,
И время в суете столь гнусной провожать,
И беспокоиться, досадовать, скучать.
Скучать, когда куды приедешь ты раненько
Или приедешь ты куды уже поздненько,
Иль что ты принужден часов десяток ждать,
Пока боярин твой со сна изволит встать,
И между тем в сенях с лакеями толчися
И, на бесчинства их смотря, хотя взбесися;
И всякому давай лакею ты отчет
И будто на допрос перед судом ответ,
Кто ты таков и что за ну́жду ты имеешь,
Коль прежде знать его ты чести не имеешь,
И тот или другой изволит вопрошать:
«Как вас зовут, сударь, и как про вас сказать?»
А наконец, прождав всё утро ты напрасно,
Услышишь для тебя известие прекрасно,
Что барин ныне-де недомогает твой,
И ехать с тем изволь на этот раз домой;
А барин только тем одним недомогает,
Что видеть никого в тот день он не желает.
Наутро ты опять к нему приедешь с тем,
О деле чтоб ему напомянуть своем
И обстоятельно об нем с ним изъясниться,
Но то ж, что было уж, опять с тобой случится.
Так должен ездить ты к нему не раз, не пять,
И с чем приедешь ты, с тем отъезжать опять.
Ты в доме всех мышей его узнать успеешь,
А видеть барина всё счастье не имеешь.
Когда ж ты наконец его увидишь раз,
Увидишь ты его лишь только что на час,
Увидишь лишь его совсем уже одету,
Бегущего скоряй чрез комнаты в карету.
В карету он бежит, а ты за ним бежишь
И дело вслед ему свое лишь прокричишь.
А он, чтоб от тебя скоряе отвязаться,
Кричит, бежа вперед: «Я стану в том стараться»,
Не ведая и сам, о ком или о чем,
И от тебя с двора долой он съедет с тем.
На следующий день идешь ты в упованьи
Услышать, что твои все сбудутся желаньи;
Но ты ошибся в том, когда сего ты ждал.
Как можно, что о том он вображать бы стал,
О чем душа его никак не знает
И знать за труд себе и пустотой считает?
Он спросит у тебя, не помня ничего,
Какое дело ты имеешь до него?
А иногда и то еще с тобой случится,
Что о себе самом вновь должен объясниться
И, кто ты именем и чином, объявить,
А он таки опять изволит то забыть.
Так должен иногда год целый ты таскаться,
Когда чего-нибудь ты станешь домогаться,
Без всех, однако же, успехов и плода;
А сверх того и то случится иногда:
К приказной ежели приедешь ты скотине
Покорнейше просить о месте или чине, –
Коль нет с тобой письма от тех, ему кто друг,
Напрасно просишь ты, имей хоть тьму заслуг,
Которы б вместо всех предстателей служили
И сами б за тебя предстателями были.
И благороден быв, – коль душ нет за тобой, –
Хоть в караульщиках поди у будки стой.
Или отставлен быв и места не имея
И будучи лишен деревни от злодея,
Продавшись в рекруты, начни опять служить,
Чтоб с чином по миру постыдно не ходить.
Ну! каково тебе всё это показалось?
Чего тебе сказать теперь на то осталось?
Не должно ли, скажи, от иску мне отстать,
Чтоб как-нибудь сует всех этих миновать?
Вот места каково и службы добиваться,
Когда не по миру захочет кто таскаться.
Иль должно взятками, коль ищешь что, успеть,
Или знакомыми больших бояр иметь.
Да взятков-то давать уметь ты должен много,
И дело взыскивай с подьячего уж строго.
И в истину, пока не дашь ты ничего,
Не выйдет пути из дела твоего!
Подьячий говорит, и говорит не ложно:
«Нет, сделать этого, суда́рь, никак не можно».
Возможность дела вся лишь в этом состоит,
Когда подьячего чем и́стец подарит.
Ты взяток дашь ему, а он даст обещанье
По делу твоему употребить старанье
И скажет: «Посмотрю, я постараюсь вам».
Что ж значит «посмотрю»-то по его словам?
Посмотрит, часто ли давать ему ты станешь.
И счастлив ты, когда давать ты не устанешь,
То дело наконец твое уж как-нибудь
Старанием его пойдет, конечно, в путь.
Но если, давши раз, давать еще не станешь,
И то, что прежде дал, и иск свой потеряешь.
Вот так-то должен ты с подьячим поступать!
Но вобрази тогда, что́ можешь ты начать,
Коль с делом попадешь к кому, кто познатняе
И взятки кто берет подьячего важняе?
Тут с осторожностью ты должен поступить
И думать, чем и как пристойней подарить,
В руках которого твой иск тогда случится,
Чтобы за что-нибудь не мог он прогневиться,
Чтоб за обиду он не мог себе почесть,
Что хочешь взятков ты каких ему поднесть,
Которых гнусностью правленье почитает,
И сам он в виде их как взяток не примает.
И для того дай вид подарку своему,
Что будто ты дари́шь из дружбы то ему.
Иль прямо поступить коль хочешь ты искусно,
Чтоб подкупление твое не бы́ло гнусно,
То с тем, кому ты свой подарок хочешь дать,
Старайся в карты то ему ты проиграть.
И тут проигрывай, однако, осторожно,
Чтоб видеть с стороны сего не было можно.
Не странно ль и смешно? Убыток ты имей,
Да и иметь его искусно разумей!
Не раз, а часто мне приметить удавалось,
Хотя со мной самим того и не случалось,
Что много истцев коль к судье когда найдет, –
К такому судие, кой попросту берет
И коему поднесть без всех затеев можно,
Не поступая так, как с прежним, осторожно,
И и́стец тут тогда случится быть такой,
Который что-нибудь судье принес с собой, –
Как тот товарищей своих пережидает
И от судьи их всех, тревожась, выживает,
Чтоб без свидетелей судье подарок дать
И в ленность тем себя судейскую продать.

Сатиру, правда, я тебе изображаю
И с стороны смешной те действа представляю,
Но с чувством ежели в те действия входить,
Уж не смеяться им, а слезы должно лить.
Добро, кому еще достаток позволяет,
Что от того судья подарки принимает,
И правосудие тем должен получить,
Что наперед судью чрез взятки подкупить.
Но бедных зреть вдовиц и сирых беспризренных
Иль и́стцев, своего имения лишенных
И не имеющих себя чем пропитать, –
Судье последнее именье отдавать
И к ворота́м его толпа́ми приходящих
И правосудие его себе просящих?
Иной день целый сам без хлеба должен быть,
Чтоб только чем-нибудь судью лишь подарить,
Или последнюю деревню заложити
И судне на то подарков накупити,
Чтоб к помощи себе чрез то судью склонить
И правосудие себе тем искупить.
О боже! как престол твой в небе не трясется,
Что правосудие за взятки продается!
И долго ли народ объят твой будет злом,
И что не мстит поднесь за праведных твой гром?

Но я оставлю то плачевно вображенье,
А поступлю с тобой в другое рассужденье:
Хочу теперь с тобой про службу говорить.
Какою думаешь ее ты вобразить?
С которой стороны ты на нее взираешь?
И много ль ты найти хорошего в ней чаешь?
Не думаешь ли ты, что тоже и она
Неистовств и коварств и хитростей полна?
Ах! не ошибся ты, коль так ты вображаешь
И службу быть такой, к несчастью, почитаешь.
Не думаешь ли ты по службе счастлив быть,
Коль будешь ревностно и верно ты служить,
Когда прямою ты, служа, пойдешь дорогой
И будешь истины ты наблюдатель строгой?
Никак. А ведай ты: чтоб счастливо служить,
Не честный человек – бездельник должен быть
И все коварные искать стараться средства;
А ежели не так, то не минуешь следства.
Восстанет всех против тебя плутов число,
Которых в службе всё лишь в плутнях ремесло,
Все воры на тебя тогда вознегодуют,
Зачем и ты не вор, коль в службе все воруют.
Всего же ненависть тем легче получить,
Коль будешь ревностно и прямо ты служить.
Когда ленивы все, и ты ленив тож буди
И службу исправлять все выдумки забуди,
Иль выскочкой тебя тотча́с все назовут,
А дело совершить при всем том не дадут,
А, напроти́в того, мешать стараться станут
И действовать против тебя не перестанут,
Пока не станешь ты под их же строить лад;
А и́нако – так ты не будешь жизни рад.
Купец простой тебе в том деле помешает,
Где пользой царской он прибыток свой теряет,
И твой проект, когда в нем частной пользы нет,
Не выйдет вечно в свет, хоть под сукном сгниет.
Воруй, да так, чтобы с другими поделиться;
Когда напасть тебе такая приключится,
Что будешь в воровстве в тюрьму ты посажен, –
Ты будешь из тюрьмы, конечно, свобожден;
Не только от тюрьмы: когда ты поделишься,
От виселицы ты само́й освободишься.
Судья к тебе в тюрьму день наперед придет,
Когда уж срок тебя на виселицу ждет,
И станет говорить в цепях сидящу вору
Без всякого стыда, без всякого зазору,
Без вымышления на то кудрявых слов,
Без околичностей и без обиняков:
«Ну вот, ведь по суду совсем ты обличился
В том деле, в чем донос сей на тебя случился,
И по суду совсем уже ты обвинен,
И к наказанию по делу осужден,
И средства нет тебе уж боле оправдиться.
Но слушай: хочешь ли со мной ты поделиться?..
В остатке ль что-нибудь еще из денег тех?..
Так пополам уже, добро, пусть будет грех…
Мы говорим теперь с тобою по приязни,
Отдай остатки мне и уж не бойся казни».
Вор мой не только прав и казни свобожден:
Глядишь, еще и в чин мой вор произведен.
Да как же дело-то очистить будет можно?
Доносчик доносил, тогда напишут, ложно.
Вот путь один, чтобы, коль хочешь ты служить,
Безбедно, без хлопот и счастливо прожить.
Не вымыслы я здесь читателю сплетаю,
А истинную я, к несчастию, вещаю.
Когда ж способности в тебе нет воровать,
Так должность сводника старайся отправлять.
Одно чего-нибудь ты должен научиться,
Коль людям и себе на что-нибудь годиться.
А быть льстецом, – о том уж что и говорить?
Уж тем положено, как по закону, быть.
А больше будь знаком с большими господами
И их иметь себе старайся ты друзьями,
Чтоб ими и себя и место удержать
И от напастей чьих по службе не страдать.
Нет, нет, уж я сказал и снова повторяю,
Что место я искать и город оставляю.

И. И. Хемницер «Полное собрание стихотворений». Раздел «Сатиры. Сатирические стихотворения».