«Пилсудский» В. Маяковский

Чьи уши –
        не ваши ли? –
не слышали
           о грозном
                    фельдмаршале?!
Склонитесь,
           забудьте
                    суеты
                         и суетцы!
Поджилки
         не трясутся у кого!
Мною
      рисуется
портрет Пилсудского.

Рост

У Пилсудского
             нет
                 никакого роста.
Вернее,
        росты у него разные:
маленький –
            если бьют,
большой –
           если победу празднует.



Когда
      старается
               вырасти рьяней,
к нему
      красноармейца приставляют
                                няней.
Впрочем,
         военная
                не привлекает трель его:
не краснозвездников,
            а краснокрестников норовит
                            расстреливать.

Голова

Крохотный лоб.
Только для кокарды:
                   уместилась чтоб.
А под лобиком
             сейчас же
                       идут челюстищи
зубов на тыщу
             или
                 на две тыщи.
Смотри,
чтоб челюстьце
               не попалась работца,
а то
    разрастется.
Приоткроется челюсть,
                     жря
                        или зыкая, –
а там
     вместо языка –
                    верста треязыкая.
Почему
       уважаемый воин
так
   обильно
           языками благоустроен?
А потому
         такое
              языков количество,
что три сапога,
             по сапогу на величество, –
а иногда
        необходимо,
                   чтоб пан мог
вылизывать
           единовременно
                          трое сапог:



во-первых –
             Фошевы
подошвы,
Френчу
       звездочку шпорову
да туфлю
         собственному
                     буржуазному
                                 борову.
Стоит
      на коленках
                и лижет,
                        и лижет,
только сзади
            блестят
                   пуговицы яркие.
Никто
     никогда
            не становился ниже:
Пилсудский
           даже ниже
                    польской марки.
А чтоб в глаза
             не бросился
                   лизательный снаряд –
над челюстью
             усищев жесткий ряд.
Никто
     не видал
             Пилсудского телеса.
Думаю,
       под рубашкой
                   Пилсудский – лиса.
Одежда:
        мундир,
               в золото выткан,
а сзади к мундиру –
                   длиннющая нитка,
конец к мундиру,
               а конец второй –
держится
         Пуанкарой.
Дернет –
         Пилсудский дрыгнет ляжкой.
Дернет –
         Пилсудский звякнет шашкой.
Характер пилсудчий –
сучий.
Подходит хозяин –
                  хвостика выкрут.
Скажет:
        «Куси!» –
                  вопьется в икру.
Зато
    и сахар
           попадает
                   на носик
этой
     злейшей
             из антантовских мосек.
То новеньким
             заменят
                    жупан драненький,
то танк подарят,
               то просто франки.
Устрой
       перерыв
               в хозяйских харчах –
и пес
     моментально б
                   сник
                        и зачах.
Должен
       и вере
             дать дань я
и убеждения
            оттенить
                    до последних толик:
Пилсудский
        был
        социалистического вероисповедания,
но
   по убеждению
                всегда
                      иезуит-католик.
Демократизм прихрамывает,
                          староват одёр,
у рабочих
         в одра
                исчезает вера.
Придется
         и Пилсудскому
                       задать дёру
из своего
         Бельведера.

Примечание.
Не очень ли
           портрет
                   выглядит подленько?
Пожалуй,
         но все же
                  не подлей подлинника.

1923 г.
Из цикла «Маяковская галерея».