«Прелюдия» А. Майков

Люблю в его осеннем увяданье
Родной лесистый этот уголок…
Идешь – чуть слышно ветерка дыханье,
И в воздухе здоровый холодок;
Верхи дерев уж в розовом сиянье,
А по траве и в колеях дорог,
Усыпанных листвою пожелтелой,
Еще сребрится заморозок белый…

Ах! юность в жизни видит пред собой
Лишь то, что как посев весенний всходит…
Старик следит с участьем и тоской
За тем, что отцвело и вдаль уходит…
Увядший лист, поверженный грозой
Могучий дуб на сердце грусть наводит:
Пройдем и мы, падет и самый храм,
Что созданным навек казался нам…

Уж он что день – то никнет и ветшает,
И падают столбы то там, то тут,
Столб за столбом… И взор кругом блуждает
И ищет им замены – тщетный труд!
И старость грустно, грустно повторяет:
«Конец всему!» И вот на этот суд
Ответствует ей юность: «Только с нами
Явился свет, ожиданный веками!

Прочь, привиденья мрака! мы идем!»
И – боже мой! – два возраста! два стана!
Там крик «спасай!», там возглас «напролом!».
Подумаешь – восстание титана
Против богов! И молнии и гром!
Ормузд в борьбе с сынами Аримана!
Всё есть там: оба Брута, Цинцинат
И даже – монтаньяры и Марат!..

Но это там, на высотах, те бури!
А здесь, в полях, – торжественный покой!
Лишь пенье птички, вьющейся в лазури,
Да голос жниц… пожалуй – ветра вой,
Да крик ребят, да споры сельских фурий…
Над всем же благовест, над всей страной
Вещающий о боге и о небе,
Что «будешь сыт не о едином хлебе!..»

Иной здесь мир!.. Отсюда тех высот
Волнения, те возгласы, те стоны –
Одна лишь зыбь на океане вод!
Своя здесь жизнь, свои у ней законы,
Своя у ней история идет,
Само собой, сквозь всякие препоны,
В сердцах растет, что в них заложено, –
Не нами насажденное зерно…

1874–1875 гг.
Из цикла «Недавняя старина».