«Симеон, царь Болгарский» Я. Полонский

Цареград с его дворцами
Осаждает Симеон:
В ворота стучат тараны,
За стенами слышен звон.

Знать, почуяли сатрапы,
Что судья пришел с мечем, –
И трепещут, и молебны
Петь велят пред алтарем.

К императору Роману
Так взывает Симеон:
«Уступи нам трон твой – или
Приходи к нам на поклон!»

И властитель Византии,
Бледен, зол и молчалив,
В позолоченной триреме
Сам плывет через залив.

Он к царю плывет с дарами, –
Отвернулся от гребцов…
По гербам и горностаям
Ходит тень от парусов.

Вот он на берег выходит,
Шлет дары свои вперед,
Видит, – пыль клубится, скачут,
Копья движутся, и – ждет.

Ближе топот, – ближе копья,
Ближе скачет Симеон…
И спешит к нему навстречу
Император на поклон;

Взоры клонит и возводит,
И величественно льстит,
И врагу напоминает,
Что Бог миловать велит…

И протягивая руку,
Тронут сердцем и смущен,
Византийской хитрой речи
Поддается Симеон.

Обещает он пощаду,
Обещает долгий мир, –
И спасенный император
Затевает чуть не пир.

На песчаном косогоре
Ставят флаги и шатры;
Блещут чаши, вин царьградских
Пена брызжет на ковры.

Длится праздник… двух монархов
Только полночь развела.
Императора трирема
В лунном свете уплыла.

Царь обратно едет в стан свой;
По дороге тот же свет
Золотит холмы кладбища
И недавней битвы след.

Щит царя порой сверкает
Ярче всех ночных светил;
Воевод и копьеносцев
Царский конь опередил.

Вдруг, на каменном уступе,
Там, где темный кипарис
Обнял цепкими корнями
Храма древнего карниз, –

Встала тень: монах какой-то,
Седовласый, с костылем;
Белый крест на черной рясе,
Запах ладана кругом.

Видно, грек; на бледном лике
Выражение тоски, –
И повис рукав широкий
Вдоль протянутой руки.

Натянул свои поводья,
Содрогнулся Симеон, –
Слышит иноческий голос,
Полу-ропот, полу-стон:

«Что ты сделал, царь великий,
Царь славянских христиан!
Уступил ты трон Востока
Грозной власти мусульман!

Для того ли Сам Распятый,
Сам Христос так много сил
Дал тебе, чтоб ты призванья
Своего не довершил!

Ни союзы, ни коварство
Византии не спасут!
Для сынов её растленных
Наступает страшный суд.

Меч твой был в деснице Бога;
Знай же, царь болгарский, знай:
Опустив свой меч, ты предал,
Ты сгубил родной свой край!

Вижу я потоки крови,
Бездну ужасов и зла:
От Царьграда до Дуная
Замолчат колокола, –

И народ твой будет, пленный,
Цепи рабские влачить,
Надрываться, или – «братья,
Помогите!» – голосить…

Что ты сделал, царь великий?..»
Но, почуя вещий страх,
Симеон рванул браздами
И привстал на стременах.

И стремглав промчался мимо,
Как от встречи с мертвецом,
От изменника-пророка
Заслонив себя щитом.

Между 1870 и 1875 г.