«Товарищу машинистке» В. Маяковский

К пишущему
                    массу исков
предъявляет
                     машинистка.
– Ну, скажите,
                        как не злиться?..
Мы,
      в ком кротость щенья,
мы
     для юмора –
                           козлицы
отпущенья.
Как о барышне,
                        о дуре –
пишут,
            нас карикатуря.
Ни кухарка-де,
                       ни прачка –
ей
    ни мыть,
                  ни лап не пачкать.
Машинисткам-де
                           лафа ведь –
пианисткой
                   да скрипачкой
музицируй
                  на алфавите.
Жизнь –
               концерт.
                            Изящно,
                                         тонно
стукай
           в буквы «Ремингтона».
А она,
          лахудрица,
только знает –
                         пудрится
да сует
            завитый локон
под начальственное око.
«Ремингтон»
                     и не машина,
если
        меньше он аршина?
Как тупит он,
                     как он сушит –
пишущих
               машинок
                             зал!
Как завод,
                грохочет в уши.
Почерк
           ртутью
                      ест глаза.
Где тут
            взяться барышням!
Барышня
               не пара ж нам.
Нас
      взяла
               сатира в плети.
Что –
           боитесь темы громше?
Написали бы
                      куплетик
о какой-нибудь наркомше! –

_____

Да, товарищ, –
                         я
                            виновен.
Описать вас
                    надо внове.
Крыльями
                 копирок
                              машет.
Наклонилась
                     низко-низко.
Переписывает
                       наши
рукописи
               машинистка.
Пишем мы,
                  что день был золот,
у ночей
            звезда во лбу.
Им же
          кожу лишь мозолят
тысячи
            красивых букв.
За спиною
                 часто-часто
появляется начальство.
«Мне писать, мол,
                             страшно надо.
Попрошу-с
                 с машинкой
                                    на дом…»
Знаем женщин.
                        Трудно им вот.
Быт рабынь
                   или котят.
Не накрасишься –
                              не примут,
а накрасься –
                       сократят.
Не разделишь
                       с ним
                                уютца –
скажет
           после краха шашен:
– Ишь,
            к трудящимся суются
там…
         какие-то…
                         пишмаши… –
За трудом
                 шестичасовым
что им в радость,
                            сонным совам?
Аж город,
               в глаза в оба,
                                    сам
опять
         работой буквится, –
и цифры
              по автобусам
торчат,
            как клавиш пуговицы.
Даже если
                 и комета
пролетит
               над крышей тою –
кажется
             комета эта
только
          точкой с запятою.
Жить на свете
                       не века,
                                    и
время,
           этот счетчик быстрый,
к старости
                 передвигает
дней исписанных регистры.
Без машин
                  поэтам
                              туго.
Жизнь поэта
                    однорука.
Пишет перышком,
                             не хитр.
Машинистка,
                     плюнь на ругань, –
как работнице
                       и другу
на
    тебе
           мои стихи!

1927 г.