Варваризмы

В русском языке существуют разные категории слов (лексем). Есть обычные литературные слова, есть диалектизмы (слова, применяющиеся в определённой местности), неологизмы (нововведённые слова и выражения). Особый интерес представляют варваризмы. Рассмотрим подробнее, что это такое и как это явление проявляется в художественных произведениях.

Термин «варваризм» восходит к греческому «barbaros», что означает «чужеземец». Так называют слова, заимствованные из других языков и не до конца освоенные в «принимающей» речи из-за грамматических и фонетических различий. Вследствие этого такие слова могут на письме передаваться с помощью транслитерации или сохранять оригинальную для исходного языка форму.

Появление варваризмов всегда сопутствовало развитию русского языка. Между носителями различных языков постоянно происходило взаимодействие, благодаря чему русский язык насыщался иностранными заимствованиями. В некоторых случаях это было обусловлено тем, что в русском языке не существовало слов для обозначения каких-либо новых предметов. В других случаях перенос слов был веянием моды, прихотью. Так, например, из-за активного контакта российского дворянства с голландцами, немцами и французами в русский язык проникло множество новых слов и целых выражений. Некоторые из них, например, «»мадемуазель», «комильфо», «сплин», уже не употребляются. Другие, такие, как «юмор», «штурман», «шик», «солдат», прижились и воспринимаются как исконно русские слова.

Вот причины, по которым варваризмы могут употребляться в литературной речи:

• для формирования особого колорита, изображения местного диалекта,
• для создания комического эффекта;
• для обличения бездумного заимствования, следования моде на иностранные слова;
• для передачи исторических особенностей.

Считается, что использование варваризмов портит красоту и чистоту родной речи. Однако даже в поэзии таковые встречаются. Приведём несколько примеров из произведений разных периодов.

Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу…

«Евгений Онегин», А. С. Пушкин.

Интересно, что в этом отрывке приводится и варваризм, и его русский синоним. Думается, это показывает ироническое отношение автора к привычке молодых людей изъясняться модными зарубежными словечками.

Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде,
Как dandy лондонский одет –
И наконец увидел свет.

«Евгений Онегин», А. С. Пушкин.

Здесь же слова приводятся в их исходном написании, что говорит о том, что они не полностью освоены в русской речи и не имеют точных аналогов.

Я узнаю тебя и твой белый вуаль,
Где роняет цветы благовонный миндаль,
За решёткою сада, с лихого коня,
И в ночи при луне, и в сиянии дня…

«Я узнаю тебя и твой белый вуаль…», А. А. Фет.

Этот отрывок демонстрирует ту же ситуацию: со временем слово адаптировалось к правилам русского языка, но поначалу употреблялось в том роде, в каком существовало во французском языке.

Улица муку молча пёрла.
Крик торчком стоял из глотки.
Топорщились, застрявшие поперёк горла,
пухлые taxi и костлявые пролётки
грудь испешеходили.

«Облако в штанах», В. В. Маяковский.

    Мы знаем,
             курит ли,
                пьёт ли Чаплин;
     мы знаем
             Италии безрукие руины;
     мы знаем,
              как Дугласа галстух краплен…        
     А что мы знаем
                о лице Украины?

«Долг Украине», В. В. Маяковский.

«Галстух» – перенос из немецкого языка («Halstuch» – «косынка, повязка на шею»).

В современный русский язык проникает много слов из английского языка. Такие варваризмы, конечно же, встречаются и в поэтических произведениях.

Это не я сижу на балконе в осенний зной.
Это ты здесь сидишь, один в колченогом кресле.
Потому что, войдя в меня, ты обернулся мной.
Вот разгадка движенья: умерли slash воскресли!

«Это не я сижу на балконе в осенний зной…», Полина Барскова.

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поёт Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

Бернард пишет: «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам…

«Бернард пишет Эстер…», В. Н. Полозкова.

Ведь, собственно, проходимцы тем и бесценны.
Он снится мне между часом и десятью;
Хохочет с биллбордов; лезет ко мне в статью.
Таджики – как саундтрек к моему нытью –
В соседней квартире гулко ломают стены.

«А где я? Я дома, в коме, зиме и яме…», В. Н. Полозкова.

Заметим, что некоторые варваризмы со временем становятся полноценными элементами речи и входят в литературный язык. Другие приживаются только в узких сферах – профессиональных, молодёжных сленгах и т. д. Однако учёные напоминают, что русский язык достаточно богат и самодостаточен, в нём существует множество слов для обозначения самых разных предметов и явлений. Поэтому нет нужды нарушать чистоту языка и прибегать к грубым заимствованиям.