«Две культуры» В. Маяковский

Пошел я в гости
                           (в те года),
не вспомню имя-отчества,
но собиралось
                        у мадам
культурнейшее общество.
Еда
       и поэтам –
вещь нужная.
И я
      поэтому
сижу
        и ужинаю.
Гляжу,
           культурой поражен,
умильно губки сжав.
Никто
          не режет
                         рыб ножом,
никто
         не ест с ножа.
Поевши,
              душу веселя,
они
      одной ногой
разделывали
                      вензеля,
увлечены тангой.
Потом
           внимали с мужеством,
упившись
                разных зелий,
романсы
               (для замужества!)
двух мадмуазелей.
А после
             пучили живот
утробным
                 низким ржаньем,
слушая,
             кто с кем живет
и у кого
             на содержании.
Графине
              граф
                       дает манто,
сияет
          снег манжет…
Чего еще?
                 Сплошной бонтон.
Сплошное бламанже.
Гостям вослед
                        ушли когда
два
      заспанных лакея,
вызывается
                   к мадам
кухарка Пелагея.
«Пелагея,
                что такое?
где еще кусок
                      жаркое?!»
Мадам,
            как горилла,
орет,
        от гнева розовая:
«Снова
            суп переварила,
некультурное рыло,
дура стоеросовая!»
Так,
      отдавая дань годам,
поматерив на кухне,
живет
          культурная мадам
и с жиру
              мордой пухнет.

В Париже
                теперь
                           мадам и родня,
а новый
             советский быт
ведет
          работницу
                           к новым дням
от примусов
                    и от плит.
Культура
               у нас –
                            не роман да балы,
не те
         танцевальные пары.
Мы будем
                 варить
                            и мыть полы,
но только
                совсем не для барынь.
Работа
            не знает
                          ни баб, ни мужчин,
ни белый труд
                        и не черный.
Ткачихе с ткачом
                            одинаковый чин
на фабрике
                   раскрепощенной.
Вглубь, революция!
                                Нашей стране
другую
            дорогу
                       давая,
расти
          голова
                      другая
                                 на ней,
осмысленная
                     и трудовая.
Культура
               новая,
                         здравствуй!
Смотри
             и Москва и Харьков –
в Советах
                правят государством
крестьянка
                  и кухарка.

1928 г.