«К ласточке» А. Дельвиг

Что мне делать с тобой, докучная ласточка!
Каждым утром меня – едва зарумянится
Небо алой зарей и бледная Цинтия
          Там в туманы покатится, –
Каждым утром меня ты криком безумолкным
Будишь, будто назло! А это любимое
Время резвых детей Морфея, целительный
          Сон на смертных лиющего.
Их крылатой толпе Зефиры предшествуют,
С ними сам Купидон летает к любовникам
Образ милых казлть и счастьем мечтательным
          Тешить жертвы Кипридины.
Вот уж третью зарю, болтливая ласточка,
Я с Филидой моей тобой разлучаюся!
Только в блеске красы пастушка появится
          Иль Психеей иль Гебою,
Только склонит ко мне уста пурпуровые,
И уж мой поцелуй, кипя нетерпением,
К ним навстречу летит, ты вскрикнешь – и милая
          С грезой милой скрывается!
Ныне был я во сне бессмертных счастливее!
Вижу, будто бы я на береге Пафоса,
Сзади храм, вкруг меня мирты и лилии,
          Я дышу ароматами.
Взор не может снести сиянья небесного,
Волны моря горят, как розы весенние,
Светлый мир в торжестве – и в дивном молчании
          Боги к морю склонилися. –
Вдруг вскипели валы и пеной жемчужною
С блеском вьются к брегам, и звуки чудесные
Слух мой нежат, томят, как арфа Еолова;
          Я гляжу – вдруг является…
Ты ль рождаешься вновь из волн, Аматузия?
Боги! пусть это сон! Филида явилася
С той же лаской в очах и с тою ж улыбкою.
          Я упал и, отчаянный,
«Ах, богиня! – вскричал, – зачем обольстить меня?
Ты неверна, а я думал Филидою
Век мой жить и дышать!» – «Утешься, обманутый,
          Милый друг мой! (воскликнула
Снова в наших лугах Филида, по-прежнему
В свежих кудрях с венцом, в наряде пастушеском) –
Друг, утешься, я всё…» Болтливая ласточка,
          Ты крикунья докучная,
Что мне делать с тобой – опять раскличалася!
Я проснулся – вдали едва зарумянилось
Небо алой зарей, и бледная Цинтия
          Там в туманы скатилася.

1820 г.