«Казачка» Я. Полонский

     Уж осень! кажется, давно ли
Цветущим ландышем дремучий пахнул лес,
И реки, как моря, сливалися по воле
     Весною дышащих небес!

     Давно ль ладья моя качалась
Там, где теперь скрипят тяжёлые возы;
Давно ли жаркая в разливе отражалась
   Заря, предвестница грозы!

     Я помню – облаков волокна
Сплывалися, и ночь спускалася кругом
На крыльях ветра, а вдали сверкали окна,
     И грохотал весенний гром.

     И в блеске молний мне казалось
Волшебным островом знакомое село.
Я плыл – горела грудь – ладья моя качалась,
     И вырывалося весло.

     Я правил к берегу разлива,
И хата, крытая соломою, с крыльцом,
Ко мне навстречу шла, мигая мне пугливо
     Уединённым огоньком.

     Стихало. Туча громовая
Отодвигалася за дальние плетни;
Пел соловей, а я причаливал, бросая
     Весло своё на дно ладьи.

     О ночка, золотая ночка,
Как ты свежа была, безлунная, в звездах!
Как ты притихла вдруг, когда её сорочка
     Мелькнула в тёмных воротах!

     Казачка бедная, пугливой
Голубкой ты росла; но ты меня рукой
Манила издали; меня твой взор ревнивый
     Мог узнавать во тьме ночной.

     Не диво, корень приворотный
Мне за карбованец отец твой навязал,
И уж чего-чего старик словоохотный
     Мне про него не насказал.

     Когда, последний шкалик водки
Хватив, он поклялся, хмельной, на образах
Ты вышла бледная из-за перегородки
     И долго плакала в сенях.

     И, недоступная дивчина,
Ты в эту ночь пошла, как тень пошла за мной
Я помню, лес был тих и сонная долина
     В росе белелась под луной.

     Когда холодными руками
Ты обвила меня, и с головы платок
Скатился на плеча, – прильнув к устам устами,
     Я страсти одолеть не мог…

     На самом деле оправдала
Ты знахарство отца: ни плеть его с тех пор,
Ни брань, ни кулаки, ничто не помогало;
     Силён был вражий приговор…

     На посиделках опустела
В кругу девчат твоя обычная скамья;
Ты мне лишь одному степные песни пела,
     Свои предчувствия тая.

     Бедняжка! в корень приворотный
Ты верила, а я, – я верил, что весна
Колдует и в гнезде у птички беззаботной
     И у косящата окна.

1859 г.