«Муза» С. Надсон

Посвящается Д. С. Мережковскому

Долго муза, таясь, перед взором моим
     Не хотела поднять покрывала
И за флером туманным, как жертвенный дым,
     Чуждый лик свой ревниво скрывала;
Пылкий жрец, я ни разу его не видал,
     И в часы вдохновенья ночного
Только голос богини мне нежно звучал
     Из-под траурных складок покрова;
Но под звуки его мне мечта создала
     Яркий образ: за облаком флера
Я угадывал девственный мрамор чела
     И огонь вдохновенного взора;
Я угадывал темные кольца кудрей,
     Очерк уст горделивый и смелый,
Благородный размах соболиных бровей
     И ресниц шелковистые стрелы…
И взмолился я строгой богине: «Открой,
     О, открой мне черты дорогие!..
Я хочу увидать тот источник живой,
     Где рождаются песни живые;
Не таи от меня молодого лица,
     Сбрось покров свой лилейной рукою
И, как солнцем, согрей и обрадуй певца
     Богоданной твоей красотою!..»
И богиня вняла неотступным мольбам
     И, в минуту свиданья, несмело
Уронила туманный покров свой к ногам,
     Обнажая стыдливое тело;
Уронила – и в страхе я прянул назад…
     Воспаленный, завистливый, злобный, –
Острой сталью в глаза мне сверкнул ее взгляд,
     Взгляд, мерцанью зарницы подобный!..
Было что-то зловещее в этих очах,
     Отененных вокруг синевою…
Серебрясь, седина извивалась в кудрях,
     Упадавших на плечи волною;
На прозрачных щеках нездоровым огнем
     Блеск румянца, бродя, разгорался, –
И один только голос дышал торжеством
     И над тяжким недугом смеялся…
И звучал этот голос: «Певец, ты молил,
     Я твои услыхала молитвы:
Вот подруга, с которой ты гордо вступил
     На позорище жизненной битвы!
О, слепец!.. Красотой я сиять не могла:
     Не с тобой ли я вместе страдала?
Зависть первые грезы твои родила,
     Злоба первую песнь нашептала…
Одинокой печали непонятый крик,
     Слезы горя, борьбы и лишенья –
Вот моя колыбель, вот кипучий родник,
     Блеск и свет твоего вдохновенья!..»

1883 г.