«На улицах Парижа» Я. Полонский

(Весною 1871 г.).

Вот еще одну из многих,
‎     Дочь нужды, дитя народа,
Расстрелять ведут, – и слышен
‎‎     Крик: да здравствует свобода!

Палачи, должно-быть, пьяны,
‎‎     Жертва их взята ошибкой…
На её поблекших губках
‎‎     Ужас борется с улыбкой.

Выбиваются, спадают
‎‎     Косы из-под шляпки сбитой,
Локти связаны, изорван
‎‎     Лиф, под праздник ею сшитый.

Тонкий очерк бледной груди
‎‎     Тронут отблеском рассвета,
Утро блещет по мансардам,
‎‎     Ей навстречу дышит лето.

– «Боже мой! какое утро!»
‎‎     Говорит она разбитым,
Слабым голосом, шагая
‎‎     Меж солдат по звонким плитам.

«Ах, как голуби высоко
‎‎     Реют!.. А на мне всё смято,
Всё изорвано, – схватили,
‎‎     Повели, – ведут куда-то…

Говорят, меня Всевышний
‎‎     Не обидел красотою…
Что ж я сделала? за что вы
‎‎     Так безжалостны со мною?

Не за то ли, что случайно,
‎‎     Ради самосохраненья,
Я и Жан мой отбивались
‎‎     От ночного нападенья?

Всё-то мы делили вместе:
‎‎     И любовь, и хлеб, и воду…
О! как глупо умереть мне
‎‎     В эту чудную погоду!»

Стой!.. Пришли… Площадка… Стены…
‎‎     Дверь, заросшая бурьяном…
И затих вдруг лепет жертвы,
‎‎     Заглушенный барабаном.

Страшной ненависти буря
‎‎     Дымным залпом разразилась,
И в крови – в могилу, – в мусор,
‎‎     Как цветок, она свалилась.

Солнце встало над Парижем,
‎‎     И ясна была погода…
Лишь грозой носился пьяный
‎‎     Крик: да здравствует свобода!

1871 (?)