«Одиночество» Ф. Тютчев

<Из Ламартина>

Как часто, бросив взор с утесистой вершины,
Сажусь задумчивый в тени древес густой,
     И развиваются передо мной
Разнообразные вечерние картины!
Здесь пенится река, долины красота,
И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;
Там дремлющая зыбь лазурного пруда
          Светлеет в тишине глубокой.
          По темной зелени дерёв
Зари последний луч еще приметно бродит,
Луна медлительно с полуночи восходит
          На колеснице облаков,
          И с колокольни одинокой
Разнесся благовест протяжный и глухой;
Прохожий слушает, – и колокол далекий
С последним шумом дня сливает голос свой.
          Прекрасен мир! Но восхищенью
          В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть бессилен солнца свет.
     С холма на холм скользит мой взор унылый
И гаснет медленно в ужасной пустоте;
Но, ах, где стречу то, что б взор остановило?
И счастья нет, при всей природы красоте!..
И вы, мои поля, и рощи, и долины,
Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!
И что мне в вас теперь, бездушные картины!..
Нет в мире одного – и мир весь опустел.
     Встает ли день, нощные ль сходят тени –
          И мрак и свет противны мне…
     Моя судьба не знает изменений –
     И горесть вечная в душевной глубине!
Но долго ль страннику томиться в заточенье.
Когда на лучший мир покину дольный прах,
Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье,
Где солнцы истины в нетленных небесах?..
          Тогда, быть может, прояснится
Надежд таинственных спасительный предмет,
     К чему душа и здесь еще стремится
     И токмо там, в отчизне, обоймет…
Как светло сонмы звезд пылают надо мною,
          Живые мысли божества!
     Какая ночь сгустилась над землею,
     И как земля, в виду небес, мертва!..
Встает гроза, и вихрь, и лист крутит пустынный!
     И мне, и мне, как мертвому листу,
          Пора из жизненной долины, –
Умчите ж, бурные, умчите сироту!..

Между 1820 и мартом 1822, <1823>.