«Перед операцией» А. Апухтин

   Вы говорите, доктор, что исход
   Сомнителен? Ну что ж, господня воля!
   Уж мне пошел пятидесятый год,
Довольно я жила. Вот только бедный Коля
   Меня смущает: слишком пылкий нрав,
   Идеям новым предан он так страстно,
Мне трудно спорить с ним – он, может быть, и прав, –
Боюсь, что жизнь свою загубит он напрасно.
О, если б мне дожить до радостного дня,
Когда он кончит курс и выберет дорогу.
   Мне хлороформ не нужно: слава Богу,
Привыкла к мукам я… А около меня
Портреты всех детей поставьте, доктор милый,
Пока могу смотреть, хочу я видеть их.
      Поверьте: в лицах дорогих
Я больше почерпну терпения и силы!..
   Вы видите: вон там, на той стене,
   В дубовой рамке Коля, в черной – Митя…
Вы помните, когда он умер в дифтерите
Здесь, на моих руках, вы всё твердили мне,
   Что заражусь я непременно тоже.
Не заразилась я, прошло тринадцать лет…
Что вытерпела я болезней, горя… Боже!
Вы, доктор, знаете… А где же Саша? Нет!
      Тут он с своей женой… Бог с нею!
Снимите тот портрет, в мундире, подле вас;
      Невольно духом я слабею,
Как только встречу взгляд ее холодных глаз.
Всё Сашу мучит в ней: бесцельное кокетство,
   Характер адский, дикая вражда
К семейству нашему… Вы знали Сашу с детства,
Не жаловался он ребенком никогда,
А тут, в последний раз, – но это между нами –
   Он начал говорить мне о жене,
Потом вдруг замолчал, упал на грудь ко мне
И плакал детскими, бессильными слезами…
   Я людям всё теперь простить должна,
   Но каюсь: этих слез я не простила…
      А прежде как она любила,
   Каким казалась ангелом она!..
Вот Оля с детками. За этих, умирая,
   Спокойна я. Наташа, ангел мой!
Уставила в меня глазенки, как живая,
И хочет выскочить из рамки золотой.
Мне больно шевельнуть рукой. Перекрестите
Хоть вы меня… Смешно вам, старый атеист,
Что ж делать, Бог простит! Вот так… Да отворите
      Окно. Как воздух свеж и чист!
   Как быстро тучки белые несутся
По неразгаданным, далеким небесам…
   Да, вот еще: к моим похоронам,
      Конечно, дети соберутся.
   Скажите им, что, умирая, мать
Благословила их и любит, но ни слова,
Что я так мучилась… Зачем их огорчать!
Ну, доктор, а теперь начните – я готова!..

Июль 1886 г.