«Песенки из пьесы «Ученик»» М. Цветаева

Цикл

1

В час прибоя
Голубое
Море станет серым.

В час любови
Молодое
Сердце станет верным.

Бог, храни в часы прибоя –
Лодку, бедный дом мой!
Охрани от злой любови
Сердце, где я дома!

2

Сказать: верна,
Прибавить: очень,
А завтра: ты мне не танцор, –
Нет, чем таким цвести цветочком, –
Уж лучше шею под топор!

Пускай лесник в рубахе красной
Отделит купол от ствола –
Чтоб мать не мучилась напрасно,
Что не одна в ту ночь спала.

Не снился мне сей дивный ужас:
Венчаться перед королем!
Мне женихом – топор послужит,
Помост мне будет – алтарем!

3

Я пришел к тебе за хлебом
За святым насущным.
Точно в самое я небо –
Не под кровлю впущен!

Только Бог на звездном троне
Так накормит вдоволь!
Бог, храни в своей ладони
Пастыря благого!

Не забуду я хлеб-соли,
Как поставлю парус!
Есть на свете три неволи:
Голод – страсть – и старость…

От одной меня избавил,
До другой – далёко!
Ничего я не оставил
У голубоокой!

Мы, певцы, что мореходы:
Покидаем вскоре!
Есть на свете три свободы:
Песня – хлеб – и море…

4

Там, на тугом канате,
Между картонных скал,
Ты ль это как лунатик
Приступом небо брал?

Новых земель вельможа,
Сын неземных широт –
Точно содрали кожу –
Так улыбался рот.

Грохнули барабаны.
Ринулась голь и знать
Эту живую рану
Бешеным ртом зажать.

Помню сухой и жуткий
Смех – из последних жил!
Только тогда – как будто –
Юбочку ты носил…

5

(Моряки и певец)

Среди диких моряков – простых рыбаков
Для шутов и для певцов
Стол всегда готов.

Само море нам – хлеб,
Само море нам – соль,
Само море нам – стакан,
Само море нам – вино.

Мореходы и певцы – одной материи птенцы,
Никому – не сыны,
Никому – не отцы.

Мы – веселая артель!
Само море – нам купель!
Само море нам – качель!
Само море – карусель!

А девчонка у нас – заведется в добрый час,
Лишь одна у нас опаска:
Чтоб по швам не разошлась!

Бела пена нам – полог,
Бела пена нам – перинка,
Бела пена нам – подушка,
Бела пена – пуховик.

6

(Певец – девушкам)

Вам, веселые девицы,
– Не упомнил всех имен –
Вам, веселые девицы,
От певца – земной поклон.

Блудного – примите – сына
В круг отверженных овец:
Перед Господом едино:
Что блудница – что певец.

Все мы за крещенский крендель
Отдали людской почет:
Ибо: кто себя за деньги,
Кто за душу – продает.

В пышущую печь Геенны,
Дьявол, не жалей дровец!
И взойдет в нее смиренно
За блудницею – певец.

Что ж что честь с нас пооблезла,
Что ж что совесть в нас смугла, –
Разом побелят железом,
Раскаленным добела!

Не в харчевне – в зале тронном
Мы – и нынче Бог-Отец –
Я, коленопреклоненный
Пред блудницею – певец!

7

– Хоровод, хоровод,
Чего ножки бьешь?
– Мореход, мореход,
Чего вдаль плывешь?

Пляшу, – пол горячий!
Боюсь, обожгусь!
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!

Наш моряк, моряк –
Морячок морской!
А тоска – червяк,
Червячок простой.

Поплыл за удачей,
Привез – нитку бус.
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!

Глубоки моря!
Ворочáйся вспять!
Зачем рыбам – зря
Красоту швырять?

Бог дал, – я растрачу!
Крест медный – весь груз.
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!

Между 25 мая и 13 июля 1920 г.

<8>

И что тому костер остылый,
Кому разлука – ремесло!
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.

Ужели в раболепном гневе
За милым поползу ползком –
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!

Кусай себе, дружочек родный,
Как яблоко – весь шар земной!
Беседуя с пучиной водной,
Ты все ж беседуешь со мной.

Подобно земнородной деве,
Не скрестит две руки крестом –
Дщерь, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!

Нет, наши девушки не плачут,
Не пишут и не ждут вестей!
Нет, снова я пущусь рыбачить
Без невода и без сетей!

Какая власть в моем напеве, –
Одна не ведаю о том, –
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.

Такое уж мое именье:
Весь век дарю – не издарю!
Зато прибрежные каменья
Дробя, – свою же грудь дроблю!

Подобно пленной королеве,
Что молвлю на суду простом –
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.

13 июня 1920 г.

<9>

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче – все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, –
Все жаворонки нынче – вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, чтó тебе я сделала?!»

И слезы ей – вода, и кровь –
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, чтó тебе я сделала?»

Вчера еще – в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, –
Жизнь выпала – копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою – немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, чтó тебе я сделала?»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал – колесовать:
Другую целовать», – ответствуют.

Жить приучил в самóм огне,
Сам бросил – в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, чтó тебе – я сделала?

Все ведаю – не прекословь!
Вновь зрячая – уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само – чтó дерево трясти! –
В срок яблоко спадает спелое…
– За все, за все меня прости,
Мой милый, – чтó тебе я сделала!

14 июня 1920 г.