Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Со строки «Скажи-ка, дядя, ведь недаром» начинается знаменитое стихотворение «Бородино», написанное М. Ю. Лермонтовым в 1837 году. Фраза настолько известная, что стала базой для стихотворных шуток и переделок. Приведем некоторые.

Моностихи

Скажи-ка, дядя, ты не тетя?

В спектакле и одноименном фильме «Быстрее, чем кролики» от Квартета «И» есть такой моностих:

Скажи-ка, дядя, ты не Женя?

Атака Титанов

Версия от любителей аниме:

Скажи-ка, дядя ведь, недаром
Стена, разрушена Титаном.
Ведь там была война.
Ведь были схватки боевые,
Да, говорят ещё какие!
Недаром помнит вся Элдея
Про подвиг Эрвина!
Да, были люди в наше время,
Не то что нынешнее племя:
Разведки легион…
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не суждено увидеть моря
И даже похорон…

Жена с подбитым глазом

Несколько версий, описывающих бытовой конфликт:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Твоя жена с подбитым глазом
К разводу подала?
Ведь были схватки боевые,
Да говорят еще какие,
Недаром помнят все родные
Про наши с ней дела…
Я после свадьбы все терпел,
Молчал да драться не хотел,
Жена всегда ворчала:
Купи ей то комод, то стулья,
То разведи гусей, то улья.
Но тут терпению пришел конец,
Построили редут:
Жена на кухне, а я тут,
Сложили у двери подушки,
Как вдруг жена железной кружкой
Атаку начала.
Скрутил подушку туго-туго,
И думал: угощу супругу,
Как вдруг летят над головою
Утюг и кружка…
Два дня мы были в перестрелке,
Что толку в эдакой безделке?
Мы ждали третий день.
На кухне стали слышны речи,
«Я выну кирпичи из печи», –
И вдруг на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у буфета,
И слышно было до рассвета
Как разбиралась печь…
Но тих был мой бивак набитый,
Я был помоями облитый,
И фонари на лбу.
Как только утро засветилось,
На кухне все зашевелилось,
Вдруг залетает стул.
Подушки с пестрыми цветками,
Кастрюли с выбитыми днами,
Все побывало тут.
Стекло звенело, дверь визжала,
Рука жены метать устала,
И стульям пролетать мешала
Гора разбитых блюд.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Увидел я в тот день немало
Что значит женский бой удалый,
Их рукопашный бой.

– Скажи-ка дядя, ведь не сразу
Жена твоя с подбитым глазом
К разводу подала

– Да, были жены в наше время
Могучее, лихое племя
Богатыри, не вы

Я после свадьбы все терпел
С женою драться не хотел

Она же мне твердила все
То ей комод купи, то стулья
То разводи ей кур, то ульи
То все продай опять сначала
Пришел терпению конец
Решил я драться, наконец

Я разложил вокруг подушки
Дверь кухни взял себе на мушку
Но тут железной по мне кружкой
Жена атаку начала

Скрутил подушку туго-туго
Я думал: угощу супругу
Что тут хитрить, пожалуй к бою
Но тут летят над головою
Утюг и кочерга

Два дня мы были в перестрелке
Что толку в этакой безделке
Мы голодали третий день
Но тут из кухни слышны речи
Я выну кирпичи из печи
Но тут на поле грозной сечи
Ночная пала тень

Прилег вздремнуть я у буфета
И слышно было до рассвета
Как разбиралась печь

Но тих был наш бивак открытый
Я был помоями облитый
Я щупал нос свой весь разбитый
И синяки считал на лбу

Как только утро засветилось
Супруга вновь зашевелилась
Сверкнул за мясорубкой стул
Сервиз, подаренный мне сватом
Да, жаль его, сражен ухватом
Был вдребезги разбит

Ну, был денек – сквозь дым летучий
Супруга двинулась как туча
И все на мой редут
Кастрюли с выбитыми днами
Подушки с пестрыми дырами
Все пролетело между нами
Все побывало тут

Рука жены бросать устала
Сковородам летать мешала
Гора разбитых тел

Смеркалось, были все готовы
Наутро бой затеять новый
Но помешал нам управдом
Собрал свидетелей весь дом
И сел писать нам протокол

Да, были жены в наше время
Могучее, лихое племя
Богатыри, не вы

Плохая нам досталась доля
Не многие вернулись с боя
Когда б на то не божья воля
Мужья перевелись

Другие версии

Двоестишие из далеких времен посвящено крепленому вину из Краснодарского края:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Отцы травились «Солнцедаром».

Студенческий юмор:

– Скажи-ка, дядя, ведь недаром я поступила на юрфак?
– Не зря, конечно. Мне картошку, большую колу и бигмак.

Социальное:

Скажите люди, ведь недаром!
Работать стали мы задаром!
И тысяча уже как ветер.
Купил пожрать и не заметил!

Еще об алкогольном:

Скажи-ка дядя, ведь недаром…
С утра ты пахнешь перегаром.
Сам со скамейки слезть не мог,
Когда не в шутку занемог.
И дядя уважать заставил,
Ввалившись сходу за порог,
И между делом устаканил,
сомненьям, подведя итог.
– Ты, отказавшись, – обижаешь,
И вдохновенно закусив,
Дыхнул: – А ты, мня, уважаешь?
Тост, за здоровье пробубнив.
И этот дядя пил не даром:
Как в кинофильме «С легким паром!»
И лучше выдумать не мог
Как снять с босой ноги сапог.
И рассупонилось светило
И растолдыкнуло лучи
когда портянка распустилась
И заколдобилась в ночи.

С матюками:

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром,
Намазав жопу скипидаром,
Французы смылись из Москвы?»

«Вот посидим за самоваром,
И расскажу, каким макаром…
Тогда еще я не был старым,
Не как сейчас, увы…

Наполеон, кишкою тонок,
Коварный маленький подонок,
Задумал хитростью нас взять.
Полк негритянских амазонок,
СажЕнных кряжистых девчонок,
Любви обученных с пеленок,
Отправлен был на рать.

Ну, баба – разве ж это воин?
Лишь с мужиком, пока их двое,
Так где здесь смыслу быть?
Задумал Бонапарт такое:
Затра.ать русских перед боем,
Чтоб обессИлели герои…
И Русь поработить!

Ну да, они хитры, а мы-то?
Стучат в ночи коней копыта,
Проснулся караул.
Увидели – черны, но сыты,
В бикинях, хорошо подмыты,
И каждый, поворчав сердито,
Ширинку расстегнул.

Да, были люди в наше время!
Не то, что нынешнее племя,
Богатыри – не вы!
Как ни держись ступней за стремя,
Струею враз сбивало семя
И больно билось вражье темя
О скользкий слой травы.

Коль с первого не грохнул раза,
Х.й оружейным маслом смазав,
Спеши на ближний бой.
Дери до судорог и спазмов,
Мы были на гребне экстаза,
И звуки тысячи оргазмов
Слились в протяжный вой…

Но не было потерь в отряде,
Не уступили мы ни пяди,
И утром Бонапарт попер…
Конфузы были, правды ради,
Не одного француза сзади
Похабно подстерег в засаде
Усатый гренадер.

Вот тут они слабину дали,
Россию воевать не стали,
За анус свой боясь.
За Русь мы честно воевали…
А кто придет из дальней дали,
Грозя наточенною сталью,
Того в е.ало – хрясь!»