«Слепой тапёр» Я. Полонский

Хозяйка руки жмет богатым игрокам,
При свете ламп на ней сверкают бриллианты…
В урочный час, на бал, спешат к ее саням
      Франтихи-барыни и франты.

Улыбкам счету нет. Один тапер слепой,
Рекомендованный женой официанта,
В парадном галстуке, с понурой головой,
      Угрюм и не похож на франта.

И под локоть слепца сажают за рояль…
Он поднял голову – и вот, едва коснулся
Упругих клавишей, едва нажал педаль –
      Гремя, бог музыки проснулся.

Струн металлических звучит высокий строй,
Как вихрь несется вальс – подбрякивают шпоры,
Шуршат подолы дам, мелькают их узоры,
      И ароматный веет зной…

А он – потухшими глазами смотрит в стену,
Не слышит говора, не видит голых плеч –
Лишь звуки, что бегут одни другим на смену,
      Сердечную ведут с ним речь.

На бедного слепца слетает вдохновенье,
И грезит скорбная душа его – к нему
Из вечной тьмы плывет и светится сквозь тьму
      Одно любимое виденье.

Восторг томит его – мечта волнует кровь:
Вот жаркий летний день – вот кудри золотые –
И полудетские уста, еще немые,
      С одним намеком на любовь…

Вот ночь волшебная, – шушукают березы –
Прошла по саду тень – и к милому лицу
Прильнул свет месяца – горят глаза и слезы…
      И вот уж кажется слепцу:

Похолодевшие, трепещущие руки,
Белеясь, тянутся к нему из темноты –
И соловьи поют – и сладостные звуки
      Благоухают, как цветы…

Так образ девушки, когда-то им любимой,
Ослепнув, в памяти свежо сберечь он мог;
Тот образ для него расцвел и – не поблек,
      Уже ничем не заменимый.

Еще не знает он, не чует он, что та
Подруга юности – давно хозяйка дома
Великосветская – изнежена, пуста
      И с аферистами знакома!

Что от него она в пяти шагах стоит
И никогда в слепом тапере не узнает
Того, кто вечною любовью к ней пылает,
      С ее прошедшим говорит.

Что, если б он прозрел, что, если бы, друг в друга
Вглядясь, они могли с усилием узнать –
Он побледнел бы от смертельного испуга,
      Она бы – стала хохотать!

1876 г.