«Свидетельствую» В. Маяковский

Вид индейцев таков:
пернат,
       смешон
              и нездешен.
Они
    приезжают
              из первых веков
сквозь лязг
           «Пенсильвэниа Стейшен».
Им
   Кулиджи
           пару пальцев суют.
Снимают
         их
           голливудцы.
На крыши ведут
               в ресторанный уют.
Под ними,
         гульбу разгудевши свою,
нью-йоркские улицы льются.
Кто их радует?
              чем их злят?
О чем их дума?
              куда их взгляд?
Индейцы думают:
                «Ишь –
                        капитал!
Ну и дома застроил.
Всё отберем
            ни за пятак
при
    социалистическом строе.
Сначала
        будут
             бои клокотать.
А там
     ни вражды,
               ни начальства!
Тишь
     да гладь
             да божья благодать –
сплошное луначарство.
Иными
       рейсами
               вспенятся воды;
пойдут
      пароходы зажаривать,
сюда
     из Москвы
               возить переводы
произведений Жарова.
И радио –
          только мгла легла –
правду-матку вызвенит.
Придет
       и расскажет
                  на весь вигвам,
в чем
     красота
            жизни.
И к правде
          пойдет
                индейская рать,
вздымаясь
          знаменной уймою…»
Впрочем,
         зачем
              про индейцев врать?
Индейцы
        про это
               не думают.
Индеец думает:
              «Там,
                   где черно
воде
     у моста в оскале,
плескался
         недавно
                 юркий челнок
деда,
     искателя скальпов.
А гам,
      где взвит
              этажей коробок
и жгут
      миллион киловатт, –
стоял
     индейский
              военный бог,
брюхат
       и головат.
И всё,
      что теперь
               вокруг течет,
всё,
    что отсюда видимо, –
все это
       вытворил белый черт,
заморская
          белая ведьма.
Их
   всех бы
          в лес прогнать
                       в один,
и мы чтоб
         с копьем гонялись…»
Поди
     под такую мысль
                    подведи
классовый анализ.
Мысль человечья
                много сложней,
чем знают
          у нас
              о ней.
Тряхнув
        оперенья нарядную рядь
над пастью
          облошаделой,
сошли
      и – пока!
              пошли вымирать.
А что им
        больше
               делать?
Подумай
        о новом агит-винте.
Винти,
      чтоб задор не гас его.
Ждут.
     Переводи, Коминтерн,
расовый гнев
            на классовый.

1925 г.
Из цикла «Стихи об Америке».