«Вихрь» А. Майков

Отрывок

Полн черных дум, я в поле проходил,
И вдруг, среди истомы и тревоги,
Неистовым настигнут вихрем был.

Средь тучи пыли, поднятой с дороги,
Древесные кружилися листы,
Неслись снопы, разметанные стоги,

Деревьев ветви, целые кусты.
Стада, блея́ и головы понуря,
Помчались; рёв и вой средь темноты

Такой поднялся, что, глаза зажмуря,
Я побежал и думал, что разбить
Иль вымести хотела землю буря.

Мгновенно дум моих порвалась нить.
Попавши в круть и силяся напрасно
Запорошённые глаза открыть,

Я вспомнил Дантов адский вихрь ужасной,
Который гнал, крутя, как лист в лугу,
Теней погибших вечно сонм злосчастной.

И что же? Вдруг я слышу на бегу,
Что не один я схвачен адской кручей
И волочусь в безвыходном кругу.

На миг открыв глаза, сквозь вихорь жгучий
Я множество узрел голов и лиц,
Одежд, как парус бившихся летучий,

Взбесившихся коней, в пыли возниц,
Детей и женщин, подымавших руки
Из-под колёс разбитых колесниц.

Лишь по устам, открытым в страшной муке,
Я понимал, что все они вопят,
Но вихорь вырывал из уст их звуки,

И мчал он их, как щепки водопад…
Я вдруг попал в затишье за скалою,
И провожать бегущих мог мой взгляд.

И видел я: тяжёлою стопою,
Как мчатся в страхе по полю быки
И между них телята – хвост строкою, –

Бежали юноши и старики.
Над ними вихрь кружил листы бумаги
И рвал с голов седые парики…

Педантов вмиг узнал я в сей ватаге:
Их жалкий круг когда-то охранял
Наук святыню и, в слепой отваге,

Дорогу к ней народу преграждал…
За ними вслед – исчадье канцелярий –
Дельцов, пройдох печальный сонм бежал…

Тут были мопсов морды, волчьи хари,
И головы ушастых лошаков,
И Зевс миров подьяческих, и парий.

Их точно гнал незримый рой бесо́в.
Один толстяк упал, изнемогая,
Но вихрь его, средь пыльных облаков,

То вниз, то вверх кидал, как мяч швыряя;
Другому же блудница на плеча
Повисла, как вампир, его кусая:

Он бил её, зубами скрежеща…
За ними дам толпы́, в наряде бальном,
В венках из роз, в гирляндах из плюща,

Как будто плыли в вальсе музыкальном,
Подобные летящим лебедям
Над синей степью к о́зерам зеркальным,

И франтов рой бежал по их следам,
Толкаяся и руки простирая
За улетающей толпою дам,

Так спугнутых домашних уток стая
Бежит по пруду, шлёпая крылом
И взвиться в воздух силы напрягая…

Но вихорь стал ещё сильней потом,
Опять толпы́ помчались в урагане,
Как армии в дыму пороховом.

Как в разноцветном, огненном фонтане,
И голубых и алых лент цвета
Передо мной мелькали, как в тумане.

Я чувствовал: страшна́ та высота,
С которой вихрь низвергнул сих несчастных…
Но вдруг, смотрю, яснеет темнота,

И пыли столб, и с ним толпа безгласных
И жалких жертв в клубящемся песке,
Весь просиял в отливах света красных,

И в белой ризе, крест держа в руке,
Мастистый старец стал перед толпами,
Как каменный утёс в упор реке.

Он вопиял: «Покайтесь!» – и перстами
Указывал на город… Я взглянул –
И онемел… Огонь, клубясь волнами,

Над городом всё небо обогнул.
Из дыма искры сыпались, как семя
От веяла, – и вдруг, сквозь треск и гул,

С небес раздался глас: «Приспело время!
Се тот, кого забыли вы! Долой,
О блудное и ветреное племя!»

Я в ужасе упал полуживой.

1856 г.