Аллегория

Наверное, многие из нас сталкивались с ситуацией, когда для того, чтобы объяснить какое-то событие или явление, мы применяли образы, не имеющие на первый взгляд никакого отношения к предмету обсуждения. Например, иногда мы называем жителей нашей страны медведями, а представителей восточных народов – тиграми. Другой пример: Никколо Макиавелли использовал образы лисы и льва, чтобы охарактеризовать поведение политических деятелей.

Этот приём представления каких-либо предметов, явлений или понятий с помощью определённых отвлечённых художественных образов получил название аллегория. С древнегреческого языка слово «allegoria» переводится как «иносказание» и означает развёрнутую метафору. От метафоры обычной аллегорию отличает большая глубина и сложность: если метафора может быть единичной и связывает два разнородных явления, то аллегория представляет собой целую систему метафор, где каждый элемент имеет собственный образ. При этом важно, чтобы эти образы были логически связаны друг с другом.

Приведём пример. Перед нами седьмой сонет У. Шекспира в переводе С. Я. Маршака.

Пылающую голову рассвет
Приподымает с ложа своего,
И все земное шлет ему привет,
Лучистое встречая божество.

Когда в расцвете сил, в полдневный час,
Светило смотрит с высоты крутой, –
С каким восторгом миллионы глаз
Следят за колесницей золотой!

Когда же солнце завершает круг
И катится устало на закат,
Глаза его поклонников и слуг
Уже в другую сторону глядят.

Оставь же сына, юность хороня.
Он встретит солнце завтрашнего дня!

Положения солнца в разное время дня можно трактовать как аллегорию человеческой жизни в разные её периоды. Так утро – это рождение, зенит – момент зрелости, когда личность проявляет свои лучшие качества, а вечер – старость. «Всё земное» в этом случае – это общество, которое сначала приветствует нового человека, радуется ему, когда тот наиболее деятелен и полезен людям. Далее же люди всё меньше заинтересованы в дряхлеющем соплеменнике, поэтому отворачиваются от него.

Показательно, что все элементы этого стихотворения связаны между собой. Мы не встретим здесь образов морского прибоя или растущего в лесу дерева, хотя эти явления тоже можно сравнить с человеческой жизнью.

Можно встретить утверждение, что родоначальником применения этого приёма (или художественного тропа) является древнегреческий поэт Эзоп, предположительно живший в VI веке до нашей эры. Оригиналов работ баснописца не сохранилось, но по позднейшим переложениям мы знаем, что Эзоп делал героями своих произведений животных. Вот пример одной из его басен в переводе Д. Н. Смирнова:

Две Лягушки жили в пруду. Когда под лучами жаркого летнего солнца пруд высох, они пошли искать себе другое жилище. По дороге им попался глубокий колодец с водой. Одна Лягушка и говорит: «Давай, прыгнем в него, и будем там жить – у нас будет и крыша над головой, и питьё». Другая Лягушка отвечала с большим благоразумием: «А что, если вода в колодце высохнет, – как мы выберемся из такой глубины?»

Что бы ты ни делал, – всегда думай о последствиях.

Показательно, что поэт в конце басни делает короткий вывод для читателя, подчёркивая, что сюжет всё-таки относится к людям.

Аналогично поступал и известный русский баснописец И. А. Крылов, использовавший в своих произведениях образы животных. В коротких поучительных историях, вышедших из-под его пера, мы можем встретить и диких хищников, и легкокрылых птиц, и даже образы насекомых. Герои басен ведут между собой диалоги, спорят, работают, но ясно, что речь не идёт, например, о настоящих лебедях и раках, лисицах и воронах. С помощью анималистическими образами автор скрывает человеческие характеры и пороки. Так за образом лисицы скрывается лукавство, заяц является воплощением трусости, а муравей трудолюбия и дальновидности и т. д.

Современные исследователи видят истоки аллегории в мифологии. Почти все цивилизации мира, осмысляя различные явления, будь то человеческая жизнь и отношения между людьми, природные объекты, абстрактные понятия, облекали их в более доступную и понятную форму. Так возникали мифы, народные эпосы и сказки, которые потом использовались в различных, в том числе и воспитательных целях.

При создании стихотворных произведений авторы часто стремились к тому же – представить сложные ситуации при помощи простых образов, чтобы сделать их лёгкими для понимания современниками. Но случалось и так, что поэт мог применять аллегорию ещё и для того, чтобы высказать свои мысли, но придать им некоторую неопределённость. Так поступали литераторы, неравнодушные к творящемуся на их родине произволу, но не способные прямо выступить против власть имущих. В качестве примера можно привести стихотворения Г. Р. Державина «Фелица» и «Вельможа», в которых поэт использовал аллегорию, призывая императрицу Екатерину II обратить внимание на своих подданных.

Ты ведаешь, Фелица! правы
И человеков и царей;
Когда ты просвещаешь нравы,
Ты не дурачишь так людей;
В твои от дел отдохновеньи
Ты пишешь в сказках поученьи
И Хлору в азбуке твердишь:
«Не делай ничего худого,
И самого сатира злого
Лжецом презренным сотворишь».

«Фелица»

А ты, вторый Сарданапал!
К чему стремишь всех мыслей беги?
На то ль, чтоб век твой протекал
Средь игр, средь праздности и неги?

«Вельможа»

В этих отрывках зашифрованы указания на вполне конкретных деятелей екатерининской эпохи (саму императрицу и её внука Александра Павловича, фаворита государыни Г. А. Потёмкина), но Державин предпочёл скрыть их имена за образами литературных и других исторических персонажей из опасения вызвать гнев этих людей. Так аллегория становится политическим орудием справедливости в руках поэта.

Однако вовсе необязательно, чтобы этот литературный приём применялся исключительно с высокой целью обличить или воспитать кого-то. Случалось и так, что автор обращается в аллегории, чтобы выразить собственные чувства и настроение. Перед нами отрывок из лирического стихотворения А. С. Пушкина «Предчувствие»:

Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне…
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей?

Ясно, что поэт рассуждает не о настоящих грозовых облаках, а о неких силах в обществе, которым не даёт покоя растущая слава молодого стихотворца. Под тучами он мог иметь в виду недовольных его творчеством цензоров, царских чиновников, старавшихся пресечь любое инакомыслие, а потому преследовавших неугодных им авторов. Потому-то Пушкин и рассуждает о непреклонности и терпении, ведь едва ли эти качества нужны, чтобы пережить обычную непогоду.

Важно отметить, что аллегория присуща не только литературе. В других видах искусства этот приём также широко применяется. Когда мы говорим о правосудии, красоте и мудрости, на ум приходят образы греческих божеств Фемиды, Афродиты и Афины, воплощённые в виде величественных скульптур. Размышляя о добродетели и материнской любви, мы вспоминаем изображения Мадонны с младенцем, созданные знаменитыми художниками Ренессанса. Таким образом, аллегория обнаруживается в различных творениях человеческих рук.