«Атлантический океан» В. Маяковский

Испанский камень
                слепящ и бел,
а стены –
          зубьями пил.
Пароход
        до двенадцати
                     уголь ел
и пресную воду пил.
Повел
      пароход
             окованным носом
и в час,
сопя,
     вобрал якоря
                 и понесся.
Европа
       скрылась, мельчась.
Бегут
     по бортам
              водяные глыбы,
огромные,
          как года.
Надо мною птицы,
                подо мною рыбы,
а кругом –
           вода.
Недели
       грудью своей атлетической –
то работяга,
           то в стельку пьян –
вздыхает
         и гремит
                 Атлантический
океан.
«Мне бы, братцы,
к Сахаре подобраться…
Развернись и плюнь –
пароход внизу.
Хочу топлю,
хочу везу.
Выходи сухой –
сварю ухой.
Людей не надо нам –
малы к обеду.
Не трону…
          ладно…
пускай едут…»
Волны
      будоражить мастера:
детство выплеснут;
                 другому –
                           голос милой.
Ну, а мне б
          опять
               знамена простирать!
Вон –
      пошло,
             затарахтело,
                        загромило!
И снова
        вода
            присмирела сквозная,
и нет
     никаких сомнений ни в ком.
И вдруг,
        откуда-то –
                   черт его знает! –
встает
      из глубин
               воднячий Ревком.
И гвардия капель –
                  воды партизаны –
взбираются
           ввысь
                 с океанского рва,
до неба метнутся
                и падают заново,
порфиру пены в клочки изодрав.
И снова
        спаялись воды в одно,
волне
      повелев
             разбурлиться вождем.
И прет волнища
              с под тучи
                        на дно –
приказы
        и лозунги
                сыплет дождем.
И волны
        клянутся
                всеводному Цику
оружие бурь
            до победы не класть.
И вот победили –
                 экватору в циркуль
Советов-капель бескрайняя власть.
Последних волн небольшие митинги
шумят
      о чем-то
              в возвышенном стиле.
И вот
      океан
           улыбнулся умытенький
и замер
       на время
                в покое и в штиле.
Смотрю за перила.
                 Старайтесь, приятели!
Под трапом,
           нависшим
                    ажурным мостком,
при океанском предприятии
потеет
       над чем-то
                 волновий местком.
И под водой
            деловито и тихо
дворцом
         растет
               кораллов плетенка,
чтоб легше жилось
                 трудовой китихе
с рабочим китом
               и дошкольным китенком.
Уже
    и луну
          положили дорожкой.
Хоть прямо
           на пузе,
                  как по суху, лазь.
Но враг не сунется –
                    в небо
                         сторожко
глядит,
      не сморгнув,
                  Атлантический глаз.
То стынешь
           в блеске лунного лака,
то стонешь,
           облитый пеною ран.
Смотрю,
        смотрю –
                 и всегда одинаков,
любим,
       близок мне океан.
Вовек
      твой грохот
                удержит ухо.
В глаза
       тебя
            опрокинуть рад.
По шири,
        по делу,
               по крови,
                       по духу –
моей революции
               старший брат.

2. VII. 1925 г., Океан.
Из цикла «Стихи об Америке».