«Дева 1610 года» А. Одоевский

(К «Василию Шуйскому»)

Явилась мне божественная дева;
Зеленый лавр вился в ее власах;
Слова любви, и жалости, и гнева
     У ней дрожали на устах:

«Я вам чужда; меня вы позабыли,
Отвыкли вы от красоты моей,
Но в сердце вы навек ли потушили
     Святое пламя древних дней?

О русские! Я вам была родная:
Дышала я в отечестве славян,
И за меня стояла Русь святая,
     И юный пел меня Боян.

Прошли века. Россия задремала,
Но тягостный был прерываем сон;
И часто я с восторгом низлетала
     На вещий колокола звон.

Моголов бич нагрянул: искаженный
Стенал во прах поверженный народ,
И цепь свою, к неволе приученный,
     Передавал из рода в род.

Татарин пал; но рабские уставы
Народ почел святою стариной.
У ног князей, своей не помня славы,
     Забыл он даже образ мой.

Где ж русские? Где предков дух и сила?
Развеяна и самая молва,
Пожрала их нещадная могила,
     И стерлись надписи слова.

Без чувств любви, без красоты, без жизни
Сыны славян, полмира мертвецов,
Моей не слышат укоризны
     От оглушающих оков.

Безумный взор возводят и молитву
Постыдную возносят к небесам.
Пора, пора начать святую битву –
     К мечам! за родину к мечам!

Да смолкнет бич, лиющий кровь родную!
Да вспыхнет бой! К мечам с восходом дня!
Но где ж мечи за родину святую,
     За Русь, за славу, за меня?

Сверкает меч, и падают герои,
Но не за Русь, а за тиранов честь.
Когда ж, когда мои нагрянут строи
     Исполнить вековую месть?

Что медлишь ты? Из западного мира,
Где я дышу, где царствую одна,
И где давно кровавая порфира
     С богов неправды сорвана,

Где рабства нет, но братья, но граждане
Боготворят божественность мою
И тысячи, как волны в океане,
     Слились в единую семью, –

Из стран моих, и вольных, и счастливых,
К тебе, на твой я прилетела зов
Узреть чело сармат волелюбивых
     И внять стенаниям рабов.

Но я твое исполнила призванье,
Но сердцем и одним я дорожу,
И на души высокое желанье
     Благословенье низвожу».

Между 1827 и 1830 (?)