Эклога
Термином эклога в литературе называется избранная идиллия, небольшое стихотворение, повествующее о сельской или пастушеской жизни. Описанные в эклоге события могут быть самыми разными, например, разговор друзей, любовные переживания, связанные с празднествами моменты или состязание пастухов в пении. К устойчивым жанровым признакам можно отнести идиллический хронотип и воссоздание картин природы (не только реальной, но и условной).
История
К жанру эклоги обращались многие поэты со времён античности. В частности Вергилий в своих «Буколиках»:
К мужу достойному в дом ты вошла! А нас презираешь,
И ненавистны тебе моя дудка и козы; противно,
Что борода у меня неподстрижена, брови косматы.
Значит, смертных дела, полагаешь, богам безразличны?
Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!Маленькой в нашем саду тебя я впервые увидел,
С матушкой рвать ты зашла росистые яблоки, – я же
Вас провожал, мне двенадцатый год пошел в это лето,
И уж до ломких ветвей я мог с земли дотянуться.
Лишь увидал – и погиб! Каким был охвачен безумьем!
Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!Знаю теперь, что такое Амур. На суровых утесах,
Верно Родопа, иль Тмар, или край гарамантов далекий
Мальчика произвели не нашего рода и крови.
Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!
В качестве пасторального жанра эклога была широко распространена в португальской литературе XVI века. Моду на неё ввел известный поэт Бернардин Рибейру. Писали эклоги Криштован Фалкан, Луиш де Камоэнс, Франсишку де Са-де-Миранда.
Со временем в классической поэзии было установлено различие, согласно которому в идиллии ожидалось больше чувств, а в эклоге – больше действий.
Эклога в русской литературе
Первым автором русских эклога стал А. Сумароков. Написанные в этом жанре стихотворения (всего их 61) он посвятил «прекрасному российскаго народа женскому полу». Каждая сумароковская эклога – история любви, в которой есть всё: закаты, рассветы, слёзы, страдания, страсть и бурные признания. Своим героиням-пастушкам поэт дал античные имена, дабы придать стихам возвышенность:
Возникли радости и ревность миновалась.
И какь онъ агницу потерянну нашелъ:
Къ любовницѣ своей, обрадованъ, пошелъ:
Сошли снѣга долой съ полей истаяваясь:
Въ мѣчтѣ ползла змѣя, мѣчтою извиваясь.
Онъ Лаѵрѣ расказалъ мѣчтаніе свое;
Она ево журитъ за мнѣніе сіе:
А онь отвѣтствуетъ: ково кто любитъ мало,
Тово и ревностью ни что ни позамало;
А я любезную всѣхъ паче мѣръ люблю,
И сей любви доколь я живъ, не истреблю.
Тобою мнѣ судьбы не изъясненно щедры:
Вокореняются подобіемъ симъ кедры,
Своихъ достигнувъ силъ по возрастѣ своемъ,
Какъ ты дражайшая во сердцѣ въ вѣкъ моемъ.
И я возлюбленный люблю тебя подобно,
Однако вить любить безъ ревности удобно.(А. Сумароков «Лаура»)
К концу XIX жанр эклоги полностью изжил себя. В русской литературе его возродил И. Бродский:
Стрекоза задевает волну
и тотчас устремляется кверху,
отраженье пуская ко дну,
словно камень, колодцу в проверку,
чтобы им испытать глубину
и захлопнуть над воротом дверку.Но нигде здесь не встретишь ведра,
ни тарелки, ни банки, ни склянки.
Пустота, ни избы, ни двора,
шум листвы, ни избы, ни землянки.
Сруб колодца почти до бедра,
неумолчно кричат коноплянки.Остается возможность во тьму
на веревке с шахтерской корзиной,
через блок перекинув тесьму,
распростившись глазами с низиной,
опуститься в «бадье» самому
в глубину на полет стрекозиный.Пядь за пядью веревка из рук
вверх уходит, а звезд и не видно.
Черный мох наползает вокруг
на венцы, так что все они слитно
растворяются в сумраке вдруг,
меж собой разделенные скрытно.Но до дна не достать; и темно.
Вот и новый порядок смещений:
приближается сверху окно.
Мимо тянущих сыростью щелей,
словно камень, уходит на дно
отражение русских качелей…(И. Бродский «Полевая эклога»).