«Христос Воскрес» А. Белый

Поэма

1

В глухих
Судьбинах,
В земных
Глубинах,
В веках,
В народах,
В сплошных
Синеродах
Небес

      – Да пребудет
      Весть:
      – «Христос
      Воскрес!» –

Есть.
Было.
Будет.

2

Перегорающее страдание
Сиянием
Омолнило
Лик,
Как алмаз, –

      – Когда что-то,
      Блеснувши неимоверно,
      Преисполнило этого человека,
      Простирающего длани
      От века и до века –
                        За нас.

      – Когда что-то
      Зареяло
      Из вне-времени,
      Пронизывая Его от темени
      До пяты…

И провеяло
В ухо
Вострубленной
Бурею Духа: –

            – «Сын,
            Возлюбленный –
                        Ты!»

Зарея
Огромными зорями,
В небе
Прорезалась Назарея…
Жребий –
Был брошен.

3

Толпы народа
На Иордане
Увидели явственно: два
Крыла.

Сиянием
Преисполнились
Длани
Этого человека…

И перегорающим страданием
Века
Омолнилась
Голова.

И по толпам
Народа
Желтым
Маревом,
Как заревом,
Запрядала разорванная мгла, –

Над, как дым,
Сквозною головою
Веющею
Верою
Кропя Его слова. –

Из лазоревой окрестности,
В зеленеющие
Местности
Опускалось что-то световою
Атмосферою…

Прорезывался луч
В Новозаветные лета…

И помавая кровавыми главами
Туч,
Назарея
Прорезывалась славами
Света.

4

После Он простер
Мертвеющие, посинелые от муки
Руки
И взор –

В пустые
Тверди…

Руки
Повисли,
Как жерди,
В густые
Мраки…

Измученное, перекрученное
Тело
Висело
Без мысли.

Кровавились
Знаки,
Как красные раны,
На изодранных ладонях
Полутрупа.

Глаз остеклелою впадиною
Уставился пусто
И тупо
В туманы
И мраки,
Нависшие густо.

А воины в бронях,
Поблескивая шлемами,
Проходили под перекладиною.

5

Голова
Окровавленного,
Лохматого
Разбойника,
Распятого –
            – Как и Он –
Хохотом
Насмешливо приветствовала:
            – «Господи,
            Приемли
            Новоявленного
            Сына Твоего!»

И тяжелым грохотом
Ответствовали
Земли.

6

В опрокинутое мировое дно,
Где не было никакого солнца, которое
На Иордани
Слетело,
Низринутое
В это тело
Перстное и преисполненное бремени –

Какое-то ужасное Оно,
С мотающимися перепутанными волосами,
Угасая
И простирая рваные
Израненные
Длани, –

В девятый час
Хрипло крикнуло из темени
На нас:
– «Или… Сафахвани!»

7

Деревянное тело
С темными пятнами впадин
Провалившихся странно
Глаз
Деревенеющего Лика, –

Проволокли, –
Точно желтую палку,
Забинтованную
В шелестящие пелены –

Проволокли
В ей уготованные
Глубины.

Без слов
И без веры
В воскресение…

Проволокли
В пещеры –
В тусклом освещении
Красных факелов.

8

От огромной скорби
Господней
Упадали удары
Из преисподней –

В тяжелый,
Старый
Шар.

Обрушились суши
И горы,
Изгорбились
Бурей озера…
И изгорбились долы…
Разламывались холмы…

А души –
Душа за душою –
Валились в глухие тьмы.

Проступали в туманы
Неясные
Пасти
Чудовищной глубины…

Обнажались
Обманы
И ужасные
Страсти
Выбежавшего на белый свет
Сатаны.

В землетрясениях и пожарах
Разрывались
Старые шары
Планет.

9

По огромной,
По темной
Вселенной,
Шатаясь,
Таскался мир.
Облекаясь,
Как в саван тленный,
В разлагающийся эфир.

Было видно, как два вампира,
С гримасою красных губ,
Волокли по дорогам мира
Забинтованный труп.

10

Нам желтея,
В нас без мысли
Подымаясь, как вопрос, –

Эти проткнутые ребра,
Перекрученные руки,
Препоясанные чресла –
В девятнадцатом столетии провисли:

– «Господи,
И это
Был –
Христос?»

Но это –
Воскресло…

11

Снова там –
Терновые
Венцы.

Снова нам –
Провисли
Мертвецы
Под двумя столбами с перекладиною,

Хриплыми глухими голосами,
Перепутанными волосами,
Остеклелой впадиною
Глаз –
Угрожая, мертвенные
Мысли
Остро, грозно, мертвенно
Прорезываются в нас.

12

Разбойники
И насильники –
Мы.

Мы над телом Покойника
Посыпаем пеплом власы
И погашаем
Светильники.
В прежней бездне
Безверия
Мы. –
Не понимая,
Что именно в эти дни и часы –

Совершается
Мировая
Мистерия…

13

Мы забыли: –

Из темных
Расколов
В пещеру, где труп лежал,
С раскаленных,
Огромных
Престолов
Преисподний пламень
Бежал.

Отбросило старый камень;
Сорваны пелены:
Тело,
От почвы оторванное.
Слетело
Сквозь землю
В разъятые глубины.

14

Труп из вне-времени
Лазурей,
Пронизанный от темени
До пяты
Бурей
Вострубленной
Вытянулся от земли до эфира…

И грянуло в ухо
Мира:

      – «Сын,
      Возлюбленный –
                     Ты!»

Пресуществленные божественно
Пелены,
Как порфира,
Расширенная без меры,
Пронизывали мировое пространство,
Выструиваясь из земли.

Пресуществленное невещественно
Тело –
В пространство
Развеяло атмосферы,
Которые сияюще протекли.

Из пустыни
Вне-времени
Преисполнилось светами
Мировое дно, –

Как оно –
Тело
Солнечного Человека,
Сияющее Новозаветными летами
И ставшее отныне
И до века –

            Телом земли.

Вспыхнула Вселенной
Голова,
И нетленно
Простертые длани
От Запада до Востока, –

Как два
Крыла.
Орла,
Сияющие издалека.

15

Страна моя
Есть
Могила,
Простершая
Бледный
Крест, –

В суровые своды
Неба
И –
В неизвестности
Мест.

Обвили убогие
Местности
Бедный,
Убогий Крест –
В сухие,
Строгие
Колосья хлеба,
Вытарачивающие окрест.

Святое,
Пустое
Место, –
В святыне
Твои сыны!

Россия,
Ты ныне
Невеста…
Приемли
Весть
Весны…

Земли,
Прордейте
Цветами
И прозеленейте
Березами:

Есть –
Воскресение…
С нами –
Спасение…

Исходит огромными розами
Прорастающий Крест!

16

Железнодорожная
Линия…
Красные, зеленые, синие
Огоньки
И взлетающие
Стрелки, –

Всё, всё, всё
Сулит
Невозможное…
Твердят
Голосящие
Вдали паровики,
Убегающие
По линии:
«Да здравствует Третий
Интернационал».

Мелкий
Дождичек стрекочет
И твердит:
«Третий
Интернационал».

Выкидывает телеграфная лента:
«Интернационал»…

Железнодорожная
Линия,
Убегающая в сети
Туманов, –
Голосит свистками
распропагандированного
Паровика
Про невозможное.

И раскидывает свои блески –
За ветвями зеленеющего тополя…
Раздаются сухие трески
Револьверных переливов.

17

А из пушечного гула
Сутуло
Просунулась спина
Очкастого, расслабленного
интеллигента.
Видна, –
Мохнатая голова,
Произносящая
Негодующие
Слова
О значении
Константинополя
И проливов, –
В дующие
Пространства
И в сухие трески
Револьверных взрывов…

На мгновение
Водворяется странная
Тишина, –
В которую произносятся слова
Расслабленного
Интеллигента.

18

Браунинг
Красным хохотом
Разрывается в воздух, –

Тело окровавленного
Железнодорожника
Падает под грохотом.

Подымают его
Два безбожника

Под забором…
На кого-то напали…

На крик и на слезы –
Ответствуют паровозы,
Да хором
Поют о братстве народов…

Знамена ответствуют
Лепетом.

И воробьи с пригородных огородов
Приветствуют
Щебетом –

Падающих покойников.

19

Обороняясь от кого-то,
Заваливает дровами ворота
Весь домовой комитет.

Под железными воротами –
Кто-то…
Злая, лающая тьма
Прилегла –
Нападает
Пулеметами
На дома, –
И на членов домового комитета.

Обнимает
Странными туманами
Тела, –

Злая, лающая тьма
Нападает
Из вне-времени –
Пулеметами…

20

Из раздробленного
Темени,
С переломленной
Руки –
Хлещут красными
Фонтанами
Ручьи…

И какое-то ужасное Оно
С мотающимися перекрученными
Руками
И неясными
Пятнами впадин
Глаз –
Стремительно
Проволокли –
Точно желтую забинтованную
Палку, –

Под ослепительный
Алмаз
Стоящего вдали
Автомобиля.

21

Это жалкое, желтое тело
Пятнами впадин
Глаз, –

Провисая между двух перекладин,
Из тьмы
Вперяется
В нас.

Это жалкое, желтое тело
Проволакиваем:
Мы –
      – В себя –

Во тьмы
И в пещеры
Безверия, –

Не понимая,
Что эта мистерия
Совершается нами –
                     – в нас.

Наше жалкое, желтое тело
Пятнами впадин
Глаз, –

Провисая меж двух перекладин,
Из тьмы
Вперяется
В нас.

22

А весть
Прогремела Осанной.

Есть
Странный
Пламень
В пещере безверия, –

Когда озаряется
Мгла
И от нас
Отваливаются
Тела, –

Как падающий камень.

23

Россия,
Страна моя –

Ты – та самая,
Облеченная солнцем Жена,
К которой
Возносятся
Взоры…

Вижу явственно я:

Россия,
Моя, –
Богоносица,
Побеждающая Змия…

Народы,
Населяющие Тебя,
Из дыма
Простерли
Длани

В Твои пространства, –
Преисполненные пения
И огня
Слетающего Серафима.

И что-то в горле
У меня
Сжимается от умиления.

24

Я знаю: огромная атмосфера
Сиянием
Опускается
На каждого из нас, –

Перегорающим страданием
Века
Омолнится
Голова
Каждого человека.

И Слово,
Стоящее ныне
По середине
Сердца,
Бурями вострубленной
Весны,
Простерло
Гласящие глубины
Из огненного горла:

                  – «Сыны
                  Возлюбленные, –

                  Христос Воскрес!»

Апрель 1918 г., Москва.