«Хулиган (Республика наша в опасности…)» В. Маяковский

Республика наша в опасности.
                                                 В дверь
лезет
         немыслимый зверь.
Морда матовым рыком гулка,
лапы –
             в кулаках.
Безмозглый,
                    и две ноги для ляганий,
вот – портрет хулиганий.
Матроска в полоску,
                                словно леса.
Из этих лесов
                       глядят телеса.
Чтоб замаскировать рыло мандрилье,
шерсть
            аккуратно
                           сбрил на рыле.
Хлопья пудры
                       («Лебяжьего пуха»!),
бабочка-галстук
                          от уха до уха.
Души не имеется.
                             (Выдумка бар!)
В груди –
                 пивной
                            и водочный пар.
Обутые лодочкой
качает ноги водочкой.
Что ни шаг –
                       враг.
– Вдрызг фонарь,
                              враги – фонари.
Мне темно,
                  так никто не гори.
Враг – дверь,
                       враг – дом,
враг –
            всяк,
                    живущий трудом.
Враг – читальня.
                            Враг – клуб.
Глупейте все,
                      если я глуп! –
Ремень в ручище,
                            и на нем
повисла гиря кистенем.
Взмахнет,
                и гиря вертится, –
а ну –
           попробуй встретиться!
По переулочкам – луна.
Идет одна.
                 Она юна.
– Хорошенькая!
                           (За косу.)
Обкрутимся без загсу! –
Никто не услышит,
                              напрасно орет
вонючей ладонью зажатый рот.
– Не нас контрапупят –
                                        не наше дело!
Бежим ребята,
                       чтоб нам не влетело! –
Луна
        в испуге
                      за тучу пятится
от рваной груды
                          мяса и платьица.
А в ближней пивной
                                веселье неистовое.
Парень
           пиво глушит
                               и посвистывает.
Поймали парня.
                         Парня – в суд.
У защиты
                словесный зуд:
– Конечно,
                  от парня
                                уйма вреда,
но кто виноват?
                         – Среда.
В нем
         силу сдерживать
                                     нет моготы.
Он – русский.
                       Он –
                                 богатырь!
– Добрыня Никитич!
                                  Будьте добры,
не трогайте этих Добрынь! –
Бантиком
               губки
                        сложил подсудимый.
Прислушивается
                           к речи зудимой.
Сидит
          смирней и краше,
чем сахарный барашек.
И припаяет судья
                            (сердобольно)
«4 месяца».
Довольно!
Разве
         зверю,
                    который взбесится,
дают
        на поправку
                           4 месяца?
Деревню – на сход!
                                Собери
                                            и при ней
словами прожги парней!
Гуди,
         и чтоб каждый завод гудел
об этой
            последней беде.
А кто
        словам не умилится,
тому
        агитатор –
                          шашка милиции.
Решимость
                  и дисциплина,
                                         пружинь
тело рабочих дружин!
Чтоб, если
                  возьмешь за воротник,
хулиган раскис и сник.
Когда
         у больного
                          рука гниет –
не надо жалеть ее.
Пора
        топором закона
                                 отсечь
гнилые
            дела и речь!

1926 г.