«К фантазии» А. Дельвиг

Сопутница моя златая,
      Сестра крылатых снов,
Ты, свежесть в нектар изливая
      На пиршестве богов,
С их древних чел свеваешь думы,
      Лишаешь радость крыл.
Склонился к чаше Зевс угрюмый
      И громы позабыл.

Ты предпочла меня, пиита,
      Толпе других детей!
Соломой хижина покрыта,
      Приют семьи моей,
Тобой, богиня, претворялась
      В очарованный храм,
И у младенца разливалась
      Улыбка по устам.

Ты, мотыльковыми крылами
      Порхая перед ним –
То меж душистыми цветами,
      То над ручьем златым, –
Его манила вверх утеса
      С гранита на гранит,
Где в бездну с мрачного навеса
      Седой поток шумит.

Мечтами грудь его вздымала,
      И, свитые кольцом,
С чела открытого сдувала
      Ты кудри ветерком.
Пусть гул катился отдаленный,
      Дождь в листья ударял, –
Тобой, богиня, осененный,
      Младенец засыпал.

Огни ночные, блеск зарницы,
      Падущей льдины гром
Его пушистые ресницы,
      Отягощенны сном,
К восторгам новым открывали
      И к трепетам святым
И в мраке свода ужасали
      Видением ночным.

Заря сидящего пиита
      Встречала на скалах,
Цветами вешними увита
      И с лирою в руках.
Тобой, богиня, вдохновенный,
      С вершин горы седой
Свирели вторил отдаленной
      Я песнию простой:

«Что ты, пастушка, приуныла?
      Не пляшешь, не поешь?
К коленам руки опустила,
      Идешь и не идешь?
Во взоре, в поступи томленье,
      В ладе пылает кровь,
Ты и в тоске и в восхищенья!
      Наверно, то любовь?

Но ты закрылася руками!
      Мне отвечаешь: нет!
Не закрывай лица руками,
      Не отвечай мне: нет!
Я слышал, Хлоя, от пастушек,
      Кто в нас волнует кровь,
Я слышал, Хлоя, от пастушек
      Рассказы про любовь!»

Кругом свежее разливался
      Цветов пустынный дух,
И проходящий улыбался
      Мне весело пастух:
«Не улыбайся, проходящий
      Веселый пастушок,
Не вечно скачет говорящий
      С цветами ручеек,
Взгляни на бедного Дафниса,
      Он смолк и приуныл!
Несчастного забыла Ниса,
      Он Нису не забыл!»

Так ты, Фантазия, учила
      Ребенка воспевать,
К свирели пальцы приложила,
      Велела засвистать!
Невинный счастлив был тобою,
      Когда через цветы
Вела беспечною рукою
      Его, играя, ты.

Как сладко спящего покрыла
      В последний раз ты сном
И грудь младую освежила
      Махающим крылом.
Я вскрикнул, грезой устрашенный,
      Взглянул – уж ты вдали,
Летишь, где неба свод склоненный
      Падет за край земли.

С тех пор ты мчишься все быстрее,
      А все манишь меня!
С тех пор прелестней ты, живее,
      Уныл и томен я.
Жестокая, пустыми ль снами
      Ты хочешь заменить
Все, что младенчества я днями
      Так мало мог ценить.

Кем ты, волшебница, явилась
      Мне с утренней звездой
И, застыдившись, приклонилась,
      Обвив меня рукой,
К плечу прелестными грудями?
      Скажи, кто окропил
Меня горячими слезами
      И, скрывшись, пробудил?

Чей это образ несравненный?
      Кто та, кем я дышу?
О ней, грозою окруженный,
      На древе я пишу;
Богов усердными мольбами
      Ее узреть молю.
Чего не делаешь ты с нами!
      Увы, и я люблю.

1814 и 1817 г.