Топ-5 – лучшие стихи о войне

История человечества тесно переплетается с кровавыми войнами, которые являются естественным этапом эволюции и, вместе с тем, несут с собой боль, разруху, гибель миллионов людей. Трагизм ситуации заключается в том, что, руководствуясь далеко не бескорыстными целями, зачинщики кровавой бойни забывают о том, что самым главным богатством является человеческая жизнь.

5 место. Во время войны общество неизменно делится на два противоборствующих лагеря. Кто прав или же виноват в этой ситуации, предстоит разобраться историкам. Однако бесспорно одно – кто-то пытается присвоить себе то, что ему не принадлежит, а кто-то вынужден защищать свою землю, дом, имущество и то, что зовется всеобъемлющим словом Родина. Этот патриотический порыв нашел отклик в творчестве многих русских поэтов, одним из которых является Валерий Брюсов. Его баллада «Последняя война» – своеобразный гимн мужеству русских солдат и надежда на то, что их смерть не будет бесполезной и бессмысленной, став «началом мира и свободы».

«Последняя война» В.Брюсов

Свершилось. Рок рукой суровой
Приподнял завесу времен.
Пред нами лики жизни новой
Волнуются, как дикий сон.

Покрыв столицы и деревни,
Взвились, бушуя, знамена.
По пажитям Европы древней
Идет последняя война.

И всё, о чем с бесплодным жаром
Пугливо спорили века,
Готова разрешить ударом
Ее железная рука.

Но вслушайтесь! В сердцах стесненных
Не голос ли надежд возник?
Призыв племен порабощенных
Врывается в военный крик.

Под топот армий, гром орудий,
Под ньюпоров гудящий лёт,
Всё то, о чем мы, как о чуде,
Мечтали, может быть, встает.

Так! слишком долго мы коснели
И длили валтасаров пир!
Пусть, пусть из огненной купели
Преображенным выйдет мир!

Пусть падает в провал кровавый
Строенье шаткое веков,
В неверном озареньи славы
Грядущий мир да будет нов!

Пусть рушатся былые своды,
Пусть с гулом падают столбы, –
Началом мира и свободы
Да будет страшный год борьбы!

4 место. На фоне победоносных шествий и бравурных маршей, когда враг повержен, люди очень быстро забывают о том, какой ценой они смогли восстановить мир. Напоминанием об этом служит стихотворение Николая Некрасова «Внимая ужасам войны…», в котором он подчеркивает, что оплакивать павших героев вечно смогут лишь их матери, которые никогда не смогут смириться с тем, что их сыновья пожертвовали жизнью ради высоких идеалов.

*** Н.Некрасов

Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя…
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна –
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мир подсмотрел
Святые, искренние слезы –
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…

3 место. История циклична, поэтому многие события, пусть и в иной интерпретации, повторяются через века. Войны в этом смысле не являются исключением. Разница лишь в том, что они становятся более жестокими и беспощадными, когда даже самая незначительная цель оправдывает любые средства. Судьбы людей, ставших жертвами войны, в этом смысле, как считал Иосиф Сталин – не трагедия, а статистика. И лишь поэтам дано увидеть в простом солдате личность, способную порой решить исход кровавой битвы. Достаточно прочесть балладу Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом», чтобы осознать, что гибель бойца – достаточно высокая цена за победу, но единственно возможная форма платы в подобной ситуации.

«Я убит подо Ржевом» А.Твардовский

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире
До конца его дней –
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.

Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.

Я – где крик петушиный
На заре по росе;
Я – где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.

Где – травинку к травинке –
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Летом горького года
Я убит. Для меня –
Ни известий, ни сводок
После этого дня.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю –
Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.

Неужели до осени
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?

Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, – как?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она –
Спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Выкликают не нас.

Мы – что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память –
Кто завидует ей?

Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава –
Невеселый резон.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам все это, живые.
Нам – отрада одна,

Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье –
Эта кара страшна.

Это горькое право
Нам навеки дано,
И за нами оно –
Это горькое право.

Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли
И в тылу у Москвы
За нее умирали.

И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.

Нам достаточно знать,
Что была несомненно
Там последняя пядь
На дороге военной, –

Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить…

И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?

И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже?

Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг.

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.

Ибо в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, –
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,
Тот – еще под Москвой…
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!

В городах миллионных,
В селах, дома – в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу…

Я вам жить завещаю –
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Горевать – горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать – не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, – счастье свое, –
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

2 место. Умереть на войне – легко. Гораздо сложнее жить, находясь в тылу и оккупации, поминутно осознавая, что где-то там, за линией фронта сражаются близкие тебе люди, готовые погибнуть в любой момент. Ужасы оккупации пережила известная русская поэтесса Ольга Берггольц, и ее воспоминания вылились в пронзительное и наполненное надеждой стихотворение «Блокадная ласточка».

«Блокадная ласточка» О.Берггольц

Весной сорок второго года
множество ленинградцев
носило на груди жетон –
ласточку с письмом в
клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна –
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.

Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: «Жду письма».

Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.

…Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень – к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны…

О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было, – даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне…

1 место. Те же, кто сумел выжить, знают не только цену войне, но и миру. Поэтому готовы на все, чтобы их дети и внуки никогда не узнали, что значит смерть в бою или же гибель в плену, сожженные и разрушенные города, голод, болезни и нищета. Стихотворение «Хотят ли русские войны?», написанное Евгением Евтушенко – яркий тому пример и своеобразная эпитафия всем тем, кто пал ее жертвой, а также памятник всем тем, кто сумел выжить и при этом сохранил способность любить, мечтать и быть по-настоящему счастливым.

«Хотят ли русские войны?» Е.Евтушенко

Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины,
Над ширью пашен и полей,
И у берез, и тополей,
Спросите вы у тех солдат,
Что под березами лежат,
И вам ответят их сыны
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.

Не только за свою страну
Солдаты гибли в ту войну,
А чтобы люди всей земли
Спокойно ночью спать могли.
Спросите тех, кто воевал,
Кто вас на Эльбе обнимал,
Мы этой памяти верны.
Хотят ли русские, хотят ли русские
Хотят ли русские войны?

Да, мы умеем воевать,
Но не хотим, чтобы опять
Солдаты падали в бою
На землю грустную свою.
Спросите вы у матерей,
Спросите у жены моей,
И вы тогда понять должны
Хотят ли русские, хотят ли русские
Хотят ли русские войны.