«Мауи» К. Бальмонт

В те дни, как не росла еще кокоа,
     Змеящаяся пальма островов,
Когда яйцо могучей птицы моа
     Вмещало емкость двух людских голов,
Жил Мауи, первотворец Самоа,
     Певец, колдун, рыбак, и зверолов.

Из песен было только эхо гула
     Морских валов, а из волшебств – огонь,
Лишь рыба-меч да кит да зверь-акула
     Давали радость ловли и погонь,
Земля еще потока не плеснула,
     В котором носорог и тигр и конь.

Тот Мауи был младший в мире, третий,
     Два брата было с ним еще везде,
Огромные, беспечные, как дети,
     Они плескались с Мауи в воде,
Крюки имели, но не знали сети,
     И удили в размерной череде.

Вот солицеликий Расвой крюк закинул
     И тянет он канат всей силой плеч,
Он брата Ру, второго, опрокинул,
     Тот, ветроликий, хочет остеречь,
«Пусти свой крюк!», но Ра всей мощью двинул,
     И выудил со смехом рыбу-меч.

Прошло с полгода. Удит Ру, ветрило,
     Закинут крюк туда, где темнота.
Вот дрогнуло, пол-моря зарябило,
     Не вытащит ли он сейчас кита?
Тянул, тянул, в руках двоилась сила,
     Лишь плеск поймал акульего хвоста.

И минул год. Тринадцать лун проплыли.
     А Мауи все время колдовал.
И против братьев укрепился в силе,
     Велит – и ляжет самый пенный вал.
Пока два брата рыб морских ловили,
     На дне морском он тайны открывал.

Закинул крюк он со всего размаха,
     И потянул напруженный канат.
Вот дрогнула в глубинах черепаха,
     Пловучая громада из громад,
И Ра, и Ру глядят, дрожат от страха, –
     То остров был, кораллов круг и скат.

И с той поры плывет в морях каноа,
     Певцы поют, и любят рыбаки.
Во мгле земли – скелеты мощных моа,
     На небе – ток звездящейся Реки.
За знойным Солнцем нежится Самоа,
     И в мелководьи бродят огоньки.

Сборник «Белый зодчий» (1914). Раздел «Златые вёдра».