«Маяковскому (Чтобы край земной не вымер…)» М. Цветаева
Цикл1Чтобы край земной не вымер
Без отчаянных дядéй,
Будь, младенец, Володимир:
Целым миром володей!2Литературная – не в ней Суть, а вот – кровь пролейте! Выходит каждые семь дней. Ушедший – раз в столетье Приходит. Сбит передовой Боец. Каких, столица, Еще тебе вестей, какой Еще – передовицы? Ведь это, милые, у нас, Черновец – милюковцу: «Владимир Маяковский? Да-с. Бас, говорят, и в кофте Ходил»… Эх кровь-твоя-кровца! Как с новью примириться, Раз первого ее бойца Кровь – на второй странице (Известий.)3«В гробу, в обыкновенном темном
костюме, в устойчивых, грубых
ботинках, подбитых железом, лежит
величайший поэт революции».
(«Однодневная газета», 24 апреля 1930 г.)В сапогах, подкованных железом,
В сапогах, в которых гору брал –
Никаким обходом ни объездом
Не доставшийся бы перевал –Израсходованных до сиянья
За двадцатилетний перегон.
Гору пролетарского Синая,
На котором праводатель – он.В сапогах – двустопная жилплощадь,
Чтоб не вмешивался жилотдел –
В сапогах, в которых, понаморщась,
Гору нес – и брал – и клял – и пел –В сапогах и до и без отказу
По невспаханностям Октября,
В сапогах – почти что водолаза:
Пехотинца, чище ж говоря:В сапогах великого похода,
На донбассовских, небось, гвоздях.
Гору горя своего народа
Стапятидесяти (Госиздат)Миллионного … – В котором роде
Своего, когда который год:
«Ничего-де своего в заводе!»
Всех народов горя гору – вот.Так вот в этих – про его Рольс-Ройсы
Говорок еще не приутих –
Мертвый пионерам крикнул: Стройся!
В сапогах – свидетельствующих.4Любовная лодка разбилась о быт.И полушки не поставишь На такого главаря. Лодка-то твоя, товарищ, Из какого словаря? В лодке, да еще в любовной Запрокинуться – скандал! Разин – чем тебе не ровня? – Лучше с бытом совладал. Эко новшество – лекарство Хлещущее, что твой кран! Парень, не по-пролетарски Действуешь – а что твой пан! Стоило ж в богов и в матку Нас, чтоб – кровь, а не рассвет! – Класса белую подкладку Выворотить напослед. Вроде юнкера, на Тóске Выстрелившего – с тоски! Парень! не по-маяковски Действуешь: по-шаховски. Фуражечку б на бровишки И – прощай, моя джаным! Правнуком своим проживши, Кончил – прадедом своим. То-то же, как на поверку Выйдем – стыд тебя заест: Совето-российский Вертер. Дворяно-российский жест. Только раньше – в околодок, Нынче ж… – Враг ты мой родной! Никаких любовных лодок Новых – нету под луной.5Выстрел – в самую душу,
Как только что по врагам.
Богоборцем разрушен
Сегодня последний храм.Еще раз не осекся,
И, в точку попав – усоп.
Было стало быть сердце,
Коль выстрелу следом – стоп.(Зарубежье, встречаясь:
«Ну, казус! Каков фугас!
Значит – тоже сердца есть?
И с той же, что и у нас?»)Выстрел – в самую точку,
Как в ярмарочную цель.
(Часто – левую мочку
Отбривши – с женой в постель.)Молодец! Не прошибся!
А женщины ради – что ж!
И Елену паршивкой
– Подумавши – назовешь.Лишь одним, зато знатно,
Нас лефовец удивил:
Только вправо и знавший
Палить-то, а тут – словил.Кабы в правую – свёрк бы
Ланцетик – и здрав ваш шеф.
Выстрел в левую створку:
Ну в самый-те Центропев!6Зерна огненного цвета
Брошу на ладонь,
Чтоб предстал он в бездне света
Красный как огонь.Советским вельможей, При полном Синоде… – Здорово, Сережа! – Здорово, Володя! Умаялся? – Малость. – По общим? – По личным. – Стрелялось? – Привычно. – Горелось? – Отлично. – Так стало быть пожил? – Пасс в нек`тором роде. …Негоже, Сережа! …Негоже, Володя! А помнишь, как матом Во весь свой эстрадный Басище – меня-то Обкладывал? – Ладно Уж… – Вот-те и шлюпка Любовная лодка! Ужель из-за юбки? – Хужей из-за водки. Опухшая рожа. С тех пор и на взводе? Негоже, Сережа. – Негоже, Володя. А впрочем – не бритва – Сработано чисто. Так стало быть бита Картишка? – Сочится. – Приложь подорожник. – Хорош и коллодий. Приложим, Сережа? – Приложим, Володя. А что на Рассее – На матушке? – То есть Где? – В Эсэсэсере Что нового? – Строят. Родители – рóдят, Вредители – точут, Издатели – водят, Писатели – строчут. Мост новый заложен, Да смыт половодьем. Все то же, Сережа! – Все то же, Володя. А певчая стая? – Народ, знаешь, тертый! Нам лавры сплетая, У нас как у мертвых Прут. Старую Росту Да завтрашним лаком. Да не обойдешься С одним Пастернаком. Хошь, руку приложим На ихнем безводье? Приложим, Сережа? – Приложим, Володя! Еще тебе кланяется… – А что добрый Наш Льсан Алексаныч? – Вон – ангелом! – Федор Кузьмич? – На канале: По красные щеки Пошел. – Гумилев Николай? – На Востоке. (В кровавой рогоже, На полной подводе…) – Все то же, Сережа. – Все то же, Володя. А коли все то же, Володя, мил-друг мой – Вновь руки наложим, Володя, хоть рук – и – Нет. – Хотя и нету, Сережа, мил-брат мой, Под царство и это Подложим гранату! И на раствороженном Нами Восходе – Заложим, Сережа! – Заложим, Володя!7Много храмов разрушил,
А этот – ценней всего.
Упокой, Господи, душу усопшего врага твоего.
Август 1930 г., Савойя.