«Наяды» Я. Полонский

(Фантазия)

Quos ego!..
Virgil.

Я всю ночь просидел на уступе скалы,
И знакомый мне ропот я слышал у ног:
То Эгейское море катило валы
‎      И плескало на рыхлый песок.
Там, доверясь пустыне, я громко читал
Заунывные песни отчизны моей,
Говорил я народу, не видя людей,
И далёко по взморью мой голос звучал.
Над пучиною, в лоне глубоких небес,
‎‎      Почивал громовержец Зевес…
Все по-прежнему! – вера была не нова…
И я громко богов уличал; но едва
Я замолк, – наяву увидал чудный сон.
В лунный блеск из воды поднялась голова
И другая, и третья, и следом за ней,
На поверхности ровно-бегущих зыбей,
И вдали, и вблизи, целый рой
Их возник из пучины морской.
То все были Наяды. В серебряной мгле
Рисовались их очерки; тихо оне
Колыхались и плыли, как пена, к земле,
И нагие мерцали при полной луне…
И луны отраженье колебля, залив
Тихо к отмели нес их, журча как поток,
И к отлогому берегу, молча, приплыв,
Нимфы моря локтями на влажный песок
Оперлись и поникли…
‎‎‎‎‎      ‎      ‎                 Я долго не мог
‎‎‎‎      Ни понять, ни расслушать их. Вдруг
Сладкогласная речь поразила мой слух:
«Это он! земнородный титан Прометей,
«Что похитил огонь у небес! – это он,
‎‎‎      «Одаривший душою людей!
‎‎      «Не его ли мы слышали стон?
‎‎      «Тише, сестры! – быть может, опять
«Мы услышим страдальческий голос его,
‎‎      «Научающий мыслить, страдать
‎‎      «И любить, не боясь никого!»

В этот миг над заливом свинцовой горой
Поднялася громада-волна. Страшный гул
Сонный воздух потряс, и из пены морской,
‎‎      Закачавшись, трезубец мелькнул.
Кверху – брызнул фонтан, книзу – прянул каскад,
‎‎      Захрапели подводные кони… Я мог
Только видеть сквозь брызги зубчатый венок
Седовласого бога – владыки Наяд;
Но не видел лица его. Сильной рукой
Он вожжами хлестнул, и сердито-глухой
Раздался его голос: «Вот я вас! назад!»

Наяву ли, – не знаю, быть может, во сне,
Все мгновенно исчезло – и он, и оне.
Только плачущий вал
По песку прокатился до каменных скал,
Только я просидел до румяных лучей…
Поднимались ночные пары; чуть дышал
Побледневший залив, и я чутко молчал,
И молчало все…
‎‎‎      ‎               Бледные нимфы морей,
Не титан я, бессмертного мира творец.
Обманули вас песни отчизны моей!
‎‎      Испугал вас ревнивый отец!

Между 1855 и 1860 г.