«Нелюдим» К. Бальмонт

Средь выжженной пустыни,
Что дном была морским,
Глядит в века, доныне,
Гигантский нелюдим.

      Две каменные тени,
      ‎И в двух – единый он,
      ‎Создатель смутных пений,
      ‎Рассветный дух, Мемнон.

Лишь ночи круг замкнется,
И дню придет черед,
Мемнон от снов проснется,
И призрачно поет.

      ‎Но лишь один, – хоть двое
      ‎Глядят и в свет и в тьму.
      ‎То пение живое
      ‎Дано лишь одному.

Другой глядит безгласно,
Не чувствуя огня.
Один же, полновластно,
Поет рожденье дня.

      ‎В те дни как было всюду
      ‎Теченье вод морских,
      ‎Циклоны – изумруду
      ‎Слагали звучный стих.

И, тело созидая,
Вложили в тело крик,
Но встала тень немая,
Внимающий двойник.

      ‎И в теле крик, и пенье,
      ‎И страстная мечта.
      ‎Но с телом повторенье,
      ‎Двойник и немота.

Безгласна тень растений,
Хотя шумят леса.
Безгласен ряд видений,
Глядящих в небеса.

      ‎Кто нем, тот жизнь не славит,
      ‎Он только тень всегда.
      ‎Но лик он тот же явит
      ‎В великий день Суда.

В те дни как было всюду
Лишь Море без границ,
Оно свою причуду
Вложило в быстрых птиц.

      ‎Сковало все творенья
      ‎Законом двойника,
      ‎И, в Небо бросив пенье,
      ‎Умолкло на века.

И где была пучина,
Пустыня там и сплин,
И два там исполина,
И в этих двух – один.

      ‎Рожденье зорь он славит,
      ‎Другой молчит всегда.
      ‎Но лик он тот же явит
      ‎В великий день Суда.

Сборник «Зарево зорь» (1912). Раздел «Потухшие вулканы».