«Папиросный коробок» Э. Багрицкий

Раскуренный дочиста коробок,
Окурки под лампою шаткой…
Он гость – я хозяин. Плывет в уголок
Студеная лодка-кроватка…

– Довольно! Пред нами другие пути,
Другая повадка и хватка!.. –
Но гость не встает. Он не хочет уйти;
Он пальцами, чище слоновой кости,
Терзает и вертит перчатку…

Столетняя палка застыла в углу,
Столетний цилиндр вверх дном на полу,
Вихры над веснушками взреяли, –
Из гроба, с обложки ли от папирос –
Он в кресла влетел и к пружинам прирос,
Перчатку терзая, – Рылеев…

– Ты наш навсегда! Мы повсюду с тобой,
Взгляни! –
И рукой на окно:
‎          Голубой
Сад ерзал костями пустыми.
Сад в ночь подымал допотопный костяк,
Вдыхая луну, от бронхита свистя,
Шепча непонятное имя…

– Содружество наше навек заодно! –

Из пруда, прижатого к иве,
Из круглой смородины лезет в окно
Промокший Каховского кивер…

Поручик! Он рвет каблуками траву,
Он бредит убийством и родиной;
Приклеилась к рыжему рукаву
Лягушечья лапка смородины…

Вы – тени от лампы!
Вы – мокрая дрожь
Деревьев под звездами робкими…
Меня разговорами не проведешь,
Портрет с папиросной коробки!..

Я выключил свет – и видения прочь!
На стекла с предательской ленью
В гербах и султанах надвинулась ночь –
Ночь Третьего отделенья…

Пять сосен тогда выступают вперед,
Пять виселиц, скрытых вначале;
И сизая плесень блестит и течет
По мокрой и мыльной мочале…

В калитку врывается ветер шальной,
Отчаянный и бесприютный, –
И ветви над крышей и надо мной
Заносятся, как шпицрутены…

Крылатые ставни колотятся в дом,
Скрежещут зубами шарниров.
Как выкрик:
‎               – Четвертая рота, кругом! –
Упрятанных в ночь командиров…
И я пробегаю сквозь строй без конца –
В поляны, в леса, в бездорожья…
…И каждая палка хочет мясца,
И каждая палка пляшет по коже…
В ослиную шкуру стучит кантонист
(Иль ставни хрипят в отдаленьи?)…
А ночь за окном, как шпицрутенов свист,
Как Третье отделенье,
Как сосен качанье, как флюгера вой…
И вдруг поворачивается ключ световой.

Безвредною синькой покрылось окно,
Окурки под лампою шаткой.
В пустой уголок, где от печки темно,
Как лодка, вплывает кроватка…

И я подхожу к ней под гомон и лай
Собак, зараженных бессонницей:
– Вставай же, Всево̀лод, и всем володай,
Вставай под осеннее солнце!
Я знаю: ты с чистою кровью рожден,
Ты встал на пороге веселых времен!
Прими ж завещанье:
Когда я уйду
От песен, от ветра, от родины, –
Ты начисто выруби сосны в саду,
Ты выкорчуй куст смородины!..

1927 г.