«Проблеск» Г. Державин

Хранителя меня ты ангела крылами,
‎          О мысль бессмертия! приосеняй,
‎     Да в нем, как в зеркале, души очами
‎          Я будущих блаженств увижу рай;
Подобно путник как сверх вод, сквозь лес, в мрак нощи
               Зрит проблеск от луны.

Коль не был горд и подл и лишь из самолюбья
‎          Пронырством не пролез вельмож я в сонм,
‎     Но с малых должностей всегда орудье
‎          Был Бога и царя, их чтя закон:
Се зрю, се зрю себя седящим выше неба
               Между князей духов!

Когда грустил, вздыхал и проливал слез реки,
‎          Что нравов простота и веры луч
‎     В вселенной погасал, и человеки
‎          Творились злей зверей средь бранных туч:
Утешенным себя в эдемских вижу кущах
               Средь праотцев моих!

Коль сердцем кроток, тих, боголюбив душою,
‎          Не тягостен рабам и добр я был,
‎     Доволен отческих полей землею
‎          И жатвой чуждой дух мой не мутил:
Наследием себя взираю награжденна
               Небесного Отца!

Когда не царские желал, искал награды,
‎          И мзды чьей за труды, за подвиг мой;
‎     Но домогался лишь везде единой правды,
‎          Считая жребий всех за жребий свой:
Насыщенным себя я вижу правосудьем
               От Истины святой!

Коль милостивым всем был, щедрым, милосердым
‎          И бедным завсегда желал помочь,
‎     Стыдился к страждущим глухим быть, твердым,
‎          Сирот и вдов не гнал от дома прочь:
О диво! в грозный день, в суд страшный, неумытный
               Помилованным зрюсь!

Когда был сердцем чист, чужд козней и коварства,
‎          Не ставил никому на лов сетей;
‎     Но, искренней душой презря препятства,
‎          Невинных в вред себе спасал людей:
О восхищение! зрю Бога лучезарна
               К себе лицом к лицу!

Не из корысти коль себе хвалы и славы,
‎          Но из желания лишь всем добра
‎     Смиреньем укрощав враждебны нравы,
‎          Судил, мирил, на сильных мощь не зря:
О несказанна честь! – за миротворство Божьим
               Я сыном наречен!

Коль обносимым был и оклеветан лжами
‎          За то, что истину и правду чтил,
‎     Что Божьими блюдо́м, храним судьбами
‎          И ими весь мой век поддержан был:
Весельем ангельским, небесным наслаждаюсь
               В беседе я святых!

О радость! о восторг! толико быть блаженным,
‎          Что удостоиться взирать Творца
‎     И, светом окружась Его священным,
‎          В чертоге опочить всех благ Отца,
Между своих друзей, родных, поднесь что милы
               Так сердцу моему!

Тогда-то там, о там! не здешне земно тленье,
‎          Не проходящи сны мирских торжеств,
‎     Но с ликом душ вовек Творцу хваленье
‎          На арфе возглашу в кругу Божеств,
И небо и земля, моря и преисподня
               Послушают меня!

Давид, Иоасаф тогда свои псалтиры
‎          Мне с радостью дадут, – да, в них бряцав,
‎     Во гармоничные созвучны лиры
‎          Сольюся Ангелов, сам Ангел став;
В бессмертном превитать я буду озареньи,
               Как ясный Божий луч!

Не оставляй же ввек, не оставляй, любезна
‎          О мысль бессмертия! меня всегда;
‎     Будь страж средь поприща сего мятежна
‎          И не кидай меня ты никогда;
Но тешь меня, покой приятным вображеньем
               Ты будущих блаженств.

Хотя болезнь когда, хоть смерть мне приразится,
‎          Не преставай елей свой в грудь мне лить
‎     И по последний вздох в уме твердиться,
‎          Что в гроб иду не умирать, но жить,
Тех вечных благ вкушать, что в небе приготовил
               Бог любящим Его.

6 августа 1810 г.