«Старая няня» Я. Полонский

     Ты девчонкой крепостной
     По дороге столбовой
К нам с обозом дотащилася;
Долго плакала, дичилася,
          Непричесанная,
          Неотесанная…

     Чуть я начал подрастать,
     Стали няню выбирать, –
И тебя ко мне приставили,
И обули, и наставили,
          Чтоб не важничала,
          Не проказничала.

     Славной няней ты была,
     Скоро в роль свою вошла:
Теребила меня за ворот,
Да гулять водила за город…
          С горок скатывалась,
          В рожь запрятывалась…

     Иль, раздевшись на песке,
     Ты плескалась в ручейке,
Выжимала свои косынки;
А кругом шумели сосенки,
          Птички радовались…
          Мы оглядывались…

     Вот пришла зимы пора;
     Дальше нашего двора
Не пускала нас с салазками.
Ты меня, не муча ласками,
          То закутывала,
          То раскутывала.

     Раз, я помню, при огне
     Ты чулки вязала мне
(Или платье свое штопала?),
К нам метель в окошко хлопала,
          Песнь затягивала –
          Сердце вздрагивало…

     Ты ж другую песню мне
     Напевала при огне:
«Ай, кипят котлы кипучие!..»
Помню, сказки я певучие,
          Сказки всяческие –
          Не ребяческие…

     И, побитая не раз,
     Ты любила, рассердясь,
Потихоньку мне отплачивать –
Меня больно поколачивать;
          Я не жаловался,
          Отбояривался.

     А как в школу поступил,
     Я читать тебя, учил:
Ты за мной твердила «Верую»…
И потом молилась с верою,
          С воздыханиями,
          С причитаниями.

     По ночам на образа
     Возводила ты глаза,
Озаренные лампадкою;
И когда с мечтою сладкою
          Сон мой спутывался,
          Я закутывался…

     Но пришли твои года…
     Подросла ты – и тогда,
Знать, тебя цыганка сглазила:
Из окна ты ночью лазила,
          Вся трепещущая,
          С кем-то шепчущая…

     Друг любил тебя шутя,
     И поблекнув, не цветя,
Перестала ты пошаливать:
Начала свой грех замаливать;
          Много маялася,
          Мне же каялася!

. . . . . . . . . . . . .

     Через тридцать лет домой
     Я вернулся и слепой
Уж застал тебя старушкою,
В темной кухне, с чайной кружкою –
          Ты догадывалась…
          Слезно радовалась.

     И когда я лег вздремнуть,
     Ты пришла меня разуть,
Как дитя свое любимое –
Старика, в гнездо родимое
          Воротившегося,
          Истомившегося.

     Я измучен был, а ты
     Прожила без суеты
И мятежных дум не ведала,
Капли яду не отведала –
          Яду мающихся,
          Сомневающихся.

     И напомнила Христа
     Ты страдальцу без креста,
Гражданину, сыну времени,
Посреди родного племени
          Прозябающему,
          Изнывающему.

     Бог с тобой! я жизнь мою
     Не сменяю на твою…
Но ты мне близка, безродная,
В самом рабстве благородная,
          Не оплаченная
          И утраченная.

1876 г.