«Суд предков» А. Майков

Посвящается К. К. Случевскому

«Pauvre feuille dessechee,
De ta tige detachee,
Ou vas-tu?» – «Je n’en sais rien…
Je vais ou Ie vent me mene…»
Arnault¹

«Попы увели народ в унию, попы
и назад приведут… Так и наука…»
(Из одного разговора)

1

К кончине близок князь Андрей.
Он причастился. Слабый свет
Лишь тонких нескольких лучей
Прорвался в темный кабинет.

Пред умирающим сидит
На креслах сын. Примчался с вод,
Отцом был выписан. Глядит
И думает: «Ну, что же?.. Вот

Два века тут лицом к лицу!
Какая ж между ними связь?
Давно душой я чужд отцу,
Давно всем чужд мне старый князь!

Во Франции – легитимист,
Здесь – недовольный камергер,
Спирит, ханжа и пиетист
И bel’esprit а 1а² Вольтер;

Как совмещалось это в нем –
Бог весть!.. Но он себя считал
Какой-то истины столпом,
Какой – и сам не понимал!»

В то ж время думал старый князь:
«Да. мы уходим!.. Да, огни
Все друг за другом гаснут!.. Грязь
Встает, идет… tout est fini…³

И тот изящный внешний блеск,
И грация, и ум, и вкус,
Et cet esprit chevaleresque!..⁴
Вот с сыном даже расхожусь!

Он – фантазер! Стоял горой
За «эти меры» – дождался,
Да между небом и землей
Повис!.. И всё не унялся –

Опоры ищет – да их нет!..»
Но вдруг старик раскрыл глаза,
Какой-то новой мысли свет
Блеснул в лице – он поднялся

И «Serge, – промолвил, – обещай –
Положим, уж каприз такой, –
Когда умру, приди, читай
Псалтырь ты в церкви надо мной.

Как рассказать тебе! Хоть ночь!
Вот видишь, я ведь тоже был…»
Но стало старику невмочь,
И он в постель упал без сил –

Да и навеки замолчал!
И через миг в дому, крестясь,
В испуге каждый повторял
(Хоть ждали все): «Скончался князь!»

2

И вот в соседний монастырь
Свезен он с должным торжеством,
И сын идет читать псалтырь
В старинной церкви над отцом.

Он пренебрег бы, может быть,
Но поднялся кругом уж толк,
Да кто-то вздумал подтрунить, –
Выходит: тут уж чести долг!

В загробный мир, ни в мир чертей
Конечно уж не верил он…
Но – мрак, мерцание свечей,
И лики строгие икон,

И храм, весь полный старины,
Где всё о предках говорит,
Где все они схоронены,
Где пол из их надгробных плит,

Отец, вступающий в их круг
Теперь же, как пришлец домой, –
И в этом царстве мертвых вдруг
Один лишь он стоит живой…

И князь внимательней глядит
Во мрак по нишам и углам…
Вон от хоругвей тень дрожит
До самых сводов по стенам…

Вон место княжеское, где
Под балдахином, с их гербом,
От предка, павшего в Орде,
Преемственно, сын за отцом,

Стоял старейший в роде… Был
Когда-то княжеский престол
На этом месте… Князь открыл
Псалтырь, псалом иль два прочел,

А мысль идет сама собой:
«Всей этой древности – князей,
Когда-то споривших с Москвой,
Потом служивших верно ей,

Всех этих жизней – я итог!
Со всем народом, вся семья,
Все жили, как велел им бог,
Росли, как бор сплошной… А я?

Что я? Отпадший лист для них…
А мог ли не отпасть?.. Вопрос!
Теперь бы на земле таких
Отпадших листьев набралось

На добрый остров! Всех племен
И всех народов!.. Человек
Повсюду рвется из пелен,
Идем, куда ведет нас век…»

Читает князь, а мысль опять:
«Но были ж и у них умы…
Сумели ж из клочков создать
Они – империю!.. А мы?..

Что начинаем мы собой?..
Бедняжка, сорванный листок,
В разлуке с веткою родной
Куда летишь?..» – И князь не мог

Чтоб не вздохнуть… Невольно стал
Читать всё тише… Вот петух
Пропел в деревне… Князь устал,
Он опустился в кресла. Вдруг

Он слышит шорох, легкий шум,
Как бы пронесся ветерок, –
Князь, этот здравый, бодрый ум,
Взглянул – и уж дохнуть не мог…

Как будто на туман иль дым
Фонарь волшебный наведен –
Полупрозрачные– пред ним
Толпа людей – мужей и жен.

Детей и старцев… Впереди
В камзолах шитых, в париках,
Звезда и лента на груди,
А дамы с мушкой на щеках…

За стариками в париках
Другие были старики,
В боярских шапках, в бородах,
Виднелись шлемы, клобуки…

Был на одних наряд свежей,
На ком давно уж полинял,
Чем дальше – то тускней, темней,
И лишь металл один сверкал…

И вот, против амвона, вдруг
Все разодвинулись – сидит
Под балдахином витязь… Вкруг
Как будто судий сонм стоит…

Свет прямо падает на них…
На витязе – венец. Все ждут…
Торжественное что-то… Миг –
И двое, видит князь, ведут

Его отца!.. Знакомый фрак
И камергерский ключ… Да! он!
Что ж это?.. Судят?.. Судят?.. Так!
Отец поникг совсем смущен…

Суд предков– за душу свою
Ответишь богу, мол, а нам
Поведай, как служил царю,
Хулы не нажил ли отцам…

Никак читают приговор?..
Старик шатнулся и закрыл
Лицо руками… К сыну взор,
К нему, с мольбою обратил,

Зовет его. и князь спешит
На зов отца, вскочил… Но вмиг
Исчезло всё… В гробу лежит,
Сквозясь чрез кисею, старик…

Пылают свечи… Мрак кругом
В мерцаньи их как бы дрожит…
Вот Спас в окладе золотом
В возглавье гроба… Князь глядит –

И, как случилось, посейчас
Не помнит он: сама тогда
Рука невольно поднялась,
И он – перекрестился!.. Да,

Перекрестился в первый раз
По многих летах… «Это сон», –
Он повторял, но мысль неслась
Туда, в ту глубину времен,

Что вдруг раскрылась перед ним
Уже не мертвой пустотой,
А чем-то целым и живым –
Какой-то силой роковой,

Которой всё уже давно,
Что нас волнует и крушит,
Разрешено, умирено…
«Ах, сон всё это!» – князь твердит…

3

Но сон иль нет – не в том вопрос;
А только после похорон
Уехать тотчас не пришлось
В чужие край князю. Он

Занялся склепом. Много в нем
Затеял переделок. Крест
Велел позолотить. Потом
Опять замедлился отъезд:

Стал очищать он старый дом,
Открыл, что это ведь музей!
Сокровища нашлися в нем
Ведь от времен еще царей!

И кипы грамот в кладовых,
И писем целая гора!
Да ведь какие? Между них –
Екатерины и Петра!

Ну как же их не разобрать!
И принялся читать их князь,
Меж ними связь восстановлять,
С историей вводить их в связь…

Понадобилось книг – и год
За годом время в вечность мчит, –
Один, все ночи напролет,
Зарывшись в книги, он сидит

И пишет рода своего
Историю… И чудно всем:
Совсем нельзя узнать его!
Другой стал человек совсем!

Россия стала для него
Святыней, избранной страной;
Ее началам торжество
Пророчит в жизни мировой.

«Не могут-де ее понять;
Всё точку зрения берут
На мир из Рима! Надо взять
Из Византии – и поймут!..»

Такое свойство, впрочем, есть
В истории российской: тот,
Кто вздумал за нее засесть, –
Пиши пропал: с ума сойдет!

Один профессор – он в Москве
Средь наших умственных светил
Стоял едва ль не во главе –
Серьезно это говорил.

1880 г.
Сборник «Картины». Раздел «Отзывы истории».

¹ «Бедный высохший листок, // Оторванный от своей ветки, Куда ты летишь?» – «Я ничего об этом не знаю… // Я лечу, куда несет меня ветер…» Арно (франц.).
² Остроумец наподобие (франц.).
³ Всё кончено (франц.).
⁴ И этот рыцарский ум!.. (франц.).