«Три правды» А. Майков

Сказка

Именитый жил купец на свете.
Вышел раз он в сад после обеда,
А в саду для птиц стояли сети;
Видит он, что в сеть попалась птичка,
Птичка-крошка, вся почти с наперсток.
Он из сети высвободил птичку,
В руки взял, и что же – птичка
Говорит ему по-человечьи:
«Отпусти-ка ты меня, хозяин,
Я тебе за то скажу три правды.
С этими ты правдами на свете
Наживешь и денег и почету,
И на зависть всем пойдешь всё в гору!»
«Чудеса господни, да и только! –
Думает купчина. – Эко диво!
Говорит по-человечьи птица!»
«Хорошо, – сказал он ей, – посмотрим,
Каковы твои три птичьи правды!
Скажешь дело – выпущу на волю».

«Ну, так слушай, – молвила пичуга. –
Плачь не плачь, что было – не воротишь;
Не тянись за тем, что не под силу;
И не верь чужим словам и толкам!
Вот тебе и все мои три правды».

«Ну, – сказал купец, – оно не много,
И в торговле – тертая монета!
Плачь не плачь, что было – не воротишь;
Где ты, значит, лишнее просадишь,
Хоть расплачься, не поможешь горю;
Лучше ты возьмись за ум, за разум,
Да гляди уж в оба: знаем это!
Не тянись за тем, что не под силу:
Мало ль тут у нас ошмыг-то ходит!
Торговал лет двадцать, сбил копейку,
Да и ухнул, за рублем погнавшись –
Не учить нас стать и этой правде!
А – не верь чужим словам и толкам:
Уж на что ж еще и поддевают
Дураков из нашенского брата!
Нет уж, не сули орлицу в небе,
А подай ты мне синицу в руки –
Мы на этом, тетка, зубы съели!..
Ну, так как же! что с тобой мне делать?
Ты сама-то проку небольшого –
Аль пустить уж уговора ради?
Ну, ступай себе, господь с тобою!»

И пустил купец на волю птичку;
Заложил сам за спину он руки
И пошел тихонько по дорожке.
Только птичка всё над ним летает,
Под носом шмыгнет, на ветку сядет
И звенит-гремит, что колокольчик,
И, выходит, словно как смеется.
«Ты никак, – купец спросил, – смеешься?»

«Ничего! – пичуга отвечала. –
Я смеюсь на вашу братью глядя.
Вот хоть ты: будь на волос умнее,
Ты бы первый был богач на свете;
Если б ты моих не слушал басен,
А пошел да распорол мне брюхо,
Ты во мне нашел бы бриллиантик –
Не соврать-сказать – величиною
Что яйцо куриное! не меньше!
А о том ведь только, чай, и мысли,
Чтоб весь свет в мошну к себе упрятать!
За умом, знать, только дело стало!»
У купца аж ноги подкосились.
Весь сомлел и руки растопырил.
Как же так дал маху! ах, мой боже!
Как-нибудь поправить надо дело;
Вот и стал он к птичке подступаться:
Речь повел сторонкой, осторожно,
Будто сам с собою рассуждает:
«Я дивлюсь и вашей братье, птице, –
Что за радость жить вам по-цыгански!
Ну, куда ни шло еще, как лето;
А как осень завернет, да стужа!
На дожде промокнешь и продрогнешь!
На морозе и совсем замерзнешь!
То ли дело у меня в хоромах!
И питье и корм – всё даровое!
По зиме натопим жарко печи –
И живи, что в царствии небесном!
Право, ты ведь умница, пичужка,
Рассудить могла бы не по-птичьи!»

А пичуга пуще заливалась:
«Ах, купец, купец ты именитый!
Брюхо нажил, да ума не нажил!
На словах, поди ты, что на гуслях,
А на деле – хуже балалайки!
Сам твердил сейчас мои три правды:
Плачь не плачь, что было – не воротишь –
Упустил меня и уж горюешь!
С горя все дела, пожалуй, кинешь!
Не тянись за тем, что не под силу:
А ко мне как начал подступаться!
И найдись теперь какой пройдоха,
Посули меня тебе представить –
Капитал ему по капле спустишь!
Сам людским смеялся толкам глупым –
Моему же, птичьему, поверил:
Ну, какой во мне быть может камень –
И какой еще величиною!
Что яйцо куриное! ишь, умник!
А ведь сам в руках держал и видел –
Вся-то я не более наперстка!»

Обругал купец пичугу, плюнул, –
Увидал, что в дураках остался!
Двадцать лет молчал про этот случай,
Рассказал почти что перед смертью,
Под хмельком, у внучки на крестинах.

1861 г.
Сборник «Картины». Раздел «Отзывы жизни».