«Запустение» Е. Баратынский

Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни веселые живительного мая,
Когда, зелеными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень,
   Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов, –
   Под очарованный твой кров
   Замедлил я моим возвратом.
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замерзлая трава,
И листья мертвые, волнуяся, шумели;
   С прохладой резкою дышал
   В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
   А прошлых лет воспоминанья.
Душой задумчивый, медлительно я шел
С годов младенческих знакомыми тропами;
Художник опытный их некогда провел.
Увы, рука его изглажена годами!
   Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход
   Случайно протоптал. Сошел я в дол заветный,
   Дол, первых дум моих лелеятель приветный!
Пруда знакомого искал красивых вод,
Искал прыгучих вод мне памятной каскады;
   Там, думал я, к душе моей
Толпою полетят виденья прежних дней…
Вотще! лишенные хранительной преграды,
   Далече воды утекли,
   Их ложе поросло травою,
Приют хозяйственный в нем улья обрели,
И легкая тропа исчезла предо мною.
Ни в чем знакомого мой взор не обретал!
Но вот по-прежнему, лесистым косогором,
Дорожка смелая ведет меня… обвал
   Вдруг поглотил ее… Я стал
И глубь нежданную измерил грустным взором,
С недоумением искал другой тропы.
   Иду я: где беседка тлеет
И в прахе перед ней лежат ее столпы,
   Где остов мостика дряхлеет.
   И ты, величественный грот,
Тяжело-каменный, постигнут разрушеньем
   И угрожаешь уж паденьем,
Бывало, в летний зной прохлады полный свод!
Что ж? пусть минувшее минуло сном летучим!
Еще прекрасен ты, заглохший Элизей,
   И обаянием могучим
   Исполнен для души моей.
Тот не был мыслию, тот не был сердцем хладен,
   Кто, безыменной неги жаден,
Их своенравный бег тропам сим указал,
Кто, преклоняя слух к таинственному шуму
Сих кленов, сих дубов, в душе своей питал
   Ему сочувственную думу.
Давно кругом меня о нем умолкнул слух,
Прияла прах его далекая могила,
Мне память образа его не сохранила,
Но здесь еще живет его доступный дух;
   Здесь, друг мечтанья и природы,
   Я познаю его вполне;
Он вдохновением волнуется во мне,
Он славить мне велит леса, долины, воды;
Он убедительно пророчит мне страну,
Где я наследую несрочную весну,
   Где разрушения следов я не примечу,
   Где в сладостной тени невянущих дубров,
      У нескудеющих ручьев,
      Я тень, священную мне, встречу.

Осень 1832 г.