«Даёшь тухлые яйца!» В. Маяковский

(Рецензия № 1)

Проходная комната. Театр б. Корш

Комната
              проходная
во театре Корша
                          (бе).
Ух ты мать…
                     моя родная!
Пьеска –
                ничего себе…
Сюжетец –
                   нету крепче:
в роли отца –
мышиный жеребчик
с видом спеца.
У папы
           много тягот:
его жена
собой мордяга
и плохо сложена.
(Очевидно,
                  автор влип
в положительный тип.)
Целый день семенит
на доклад с доклада.
Как
      змее
              не изменить?!
Так ей и надо.
На таких
              в особенности
скушно жениться.
И папа,
            в меру
                       средств и способностей,
в служебное время
                               лезет на жилицу.
Тут где ж
               невинность вынести?
И сын,
           в семейке оной,
страдая от невинности,
ходит возбужденный.
Ему
       от страсти жарко,
он скоро
              в сажень вытянется…
А тут уже –
                    кухарка,
народа представительница.
Но жить
             долго
нельзя без идеолога.
Комсомолец
                    в этой роли
агитнуть ужасно рад:
что любой из граждан
                                   волен
жить с гражданками подряд.
Сердце не камень:
кухарка
            в ту же ночку
обеими ногами
лезет
         на сыночка.
Но только лишь
                          мальчишеских уст
коснулись
                 кухаркины уста –
в комнату
                входит
                            один хлюст
в сопровождении
                            другого хлюста.
Такому
            надо много ли:
монокль в морщине,
и дылда
              в монокле
лезет к мужчине.
Целует
            у мальчика
десять пальчиков.
Пока
        и днем и ночью
вот это длится,
не отстают
                  и прочие
действующие лица.
Я сбежал
               от сих насилий,
но
    вполне уверен в этом,
что в дальнейшем
                              кот Василий
будет жить
                  с велосипедом.

Под потолком
                      притаилась галерка,
места у нее
                   высоки…
Я обернулся,
                     впиваясь зорко:
– Товарищи,
                      где свистки?!
Пускай
            партер
                       рукоплещет –
                                              «Браво!» –
но мы, –
               где пошлость,
                                      везде, –
должны,
             а не только имеем право
негодовать
                  и свистеть.

1928 г.