«Грёзы» Я. Полонский

Мне грезилось, что я за них, –
За нищих братиев моих,
Иду сражаться с их врагами…
Чу!.. выстрелы в горах гремят;
Треща, пылают кровли хат;
Прижавшись к каменным уступам,
Османы ждут нас: их штыки
Сверкают, взведены курки;
А мы по угольям и трупам
Сквозь клубы дыша, напролом,
Под градом пуль, на них идем.
И страшен бой ожесточенных, –
Бой за поруганный закон,
Бой за младенцев размозженных,
За матерей непощаженных,
За изнасилованных жен,
За их тела, которых мясом
Свиней кормили (раньше часом,
Чем наша сила подошла!)…
И кровь турецкая текла
Уже за будущность славянства.
Да расточатся духи зла
И да воскреснет христианство!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мне грезилось: меня ведут,
Мне лицемерно руки жмут
И руки вяжут… Как в тумане,
Я повинуюсь, я молчу,
Я даже верить не хочу,
Что эта рать – не мусульмане,
Что я, как зверь, попал в капкан,
Что я в плену у христиан!
Хочу спросить, – боюсь ответа…
Ужель во славу Магомета
Крещеных выслали солдат?
Ужель Европа, как Пилат
Понтийский, умывает руки,
Велит Варавву отпустить
И выдает Христа на муки,
Чтоб фарисеям угодить?!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И грезил я, – в тюрьму иду я
И говорю им, негодуя,
За просвещенье их стыдясь:
«Коли политика у вас
Бесчеловечна и безбожна,
Богатство, слава, всё – ничтожно, –
И вам изменит ваш расчет,
И не пойдете вы вперед!
В делах, в которых невозможно,
Чтоб человек и Бог сошлись, –
Нет духа истины…
‎                       Спастись
Нельзя блестящим лицемерьем;
Не все наивным легковерьем
В наш смутный век заражены, –
Дни вашей славы сочтены…
Воскрес наш дух, и мы восстали,
У сильных мира не спросясь,
Мы помощи от братьев ждали,
Мы – не надеялись на вас»…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Так говорил я, горячась, –
И вдруг, – очнулся пристыженный…
Я – дома!.. Той же ночи сонной
Холодный мрак прильнул к окну;
Свеча горит… Покой ко сну
Героя клонит… Где ж отвага?
Где меч победный? Где мой плен!?..
Я посреди бездушных стен
Сижу и никну… Вот – бумага,
Журналы, книги на столе,
Перо в граненом хрустале,
Табак турецкий и гаванский,
И с фитильком из бронзы чёрт. –
Затеи роскоши мещанской,
Давно противный мне комфорт.
Хочу писать, – мечты бескрылы:
Зачем и для кого писать?
К чему будить живые силы,
Больное сердце надрывать!
О, дух мой, жалкий пленник тела,
Как далеко ты залетал!..
Как жил, как верил, как страдал,
Как говорил открыто, смело!..
И для чего!?.. Какое дело
Восставшим братиям моим
До тех, кто в мире одержим
Одними грёзами!..

Между 1875 и 1880 г.