«Из «Фауста» Гёте» Ф. Тютчев

I

     Звучит, как древле, пред тобою
     Светило дня в строю планет
     И предначертанной стезею,
     Гремя, свершает свой полет!
     Ему дивятся Серафимы,
     Но кто досель Его постиг!
     Как в первый день непостижимы
     Дела, Всевышний, Рук твоих!
     И быстро, с быстротой чудесной
     Кругом вратится шар земной,
     Меняя тихий Свет небесный
     С глубокой Ночи темнотой.
     Морская хлябь гремит валами
     И роет каменный свой брег,
     И бездну вод с ее скалами
     Земли уносит быстрый бег!
     И беспрерывно бури воют
     И землю с края в край метут,
     И зыбь гнетут, и воздух роют,
     И цепь таинственную вьют.
     Вспылал предтеча-истребитель,
     Сорвавшись с тучи, грянул гром,
     Но мы во свете, Вседержитель,
     Твой хвалим день и мир поем.
     Тебе дивятся Серафимы!
     Тебе гремит небес хвала!
     Как в первый день, непостижимы,
     Господь! руки твоей Дела!

II

«Кто звал меня?» –
                        «О страшный вид!»
– «Ты сильным и упрямым чаром
Мой круг волшебный грыз недаром –
И днесь…» –
                    «Твой взор меня мертвит!»
– «Не ты ль молил, как исступленный,
Да узришь лик и глас услышишь мой?
Склонился я на клич упорный твой –
И се предстал!.. Какой же Страх презренный
Вдруг овладел, титан, твоей душой?..
Та ль эта грудь, чья творческая Сила
Мир целый создала, взлелеяла, взрастила
И в упоении отваги неземной,
С неутомимым напряженьем
До нас, Духов, возвыситься рвалась?
Ты ль это, Фауст? И твой ли был то глас,
Теснившийся ко мне с отчаянным моленьем?
Ты – Фауст? Сей бедный, беспомощный прах,
Проникнутый насквозь моим вдхновеньем,
Во всех души своей дрожащей глубинах?..»
  – «Не удручай сим пламенным презреньем
Главы моей! – не склонишь ты ея!
Так, Фауст Я! Дух, как ты! твой равный Я!..»
  – «Событий бурю и вал судеб,
  Вращаю я,
  Вздвигаю я,
Вею здесь, вею там, и высок и глубок!
  Смерть и Рожденье, Воля и Рок,
  Волны в боренье –
  Стихии во пренье –
  Жизнь в измененье –
  Вечный единый поток!..
Так шумит на стану моем ткань роковая,
И Богу прядется риза живая!..»
  – «Каким сродством неодолимым,
Бессмертный Дух! Влечешь меня к себе!»
  – «Лишь естеством, тобою постижимым,
Подобен ты – не мне!..»

III

Чего вы от меня хотите,
Чего в пыли вы ищете моей,
Святые гласы, там звучите,
Там, где сердца и чище и нежней.
Я слышу весть – но Веры нет для ней!
О, Вера, Вера, мать чудес родная,
Дерзну ли взор туда поднять,
Откуда весть летит благая!
Ах, но к нему с младенчества привычный,
Сей звук родимый, звук владычный,
Он к бытию манит меня опять!
Небес, бывало, лобызанье
Срывалось на меня в воскресной тишине,
Святых колоколов я слышал содроганье
В моей душевной глубине,
И сладостью живой была молитва мне!
Порыв души в союзе с небесами
Меня в леса и долы уводил –
И, обливаясь теплыми слезами,
Я новый мир себе творил.
Про игры юности веселой,
Про светлую весну благовестил сей глас –
Ах, и в торжественный сей час
Воспоминанье их мне душу одолело!
Звучите ж, гласы, вторься, гимн святой!
Слеза бежит! Земля, я снова твой!

IV

Зачем губить в унынии пустом
Сего часа благое достоянье?
Смотри, как хижины с их зеленью кругом
Осыпало вечернее сиянье.
День пережит – и к небесам иным
Светило дня несет животворенье.
О, где крыло, чтоб взвиться вслед за ним,
Прильнуть к его лучам, следить его теченье?
У ног моих лежит прекрасный мир
И, вечно вечереющий, смеется –
Все выси в зареве, во всех долинах мир,
Сребристый ключ в златые реки льется.
Над цепью диких гор, лесистых стран
Полет богоподобный веет,
И уж вдали открылся и светлеет
С заливами своими океан.
Но светлый бог главу в пучины клонит –
И вдруг крыла таинственная мощь
Вновь ожила и вслед за уходящим гонит,
И вновь душа в потоках света тонет.
Передо мною день, за мною нощь.
В ногах равнина вод и небо над главою.
Прелестный сон… и суетный – прости!
К крылам души, парящим над землею,
Не скоро нам телесные найти.
Но сей порыв, сие и ввыспрь и вдаль стремленье,
Оно природное внушенье,
У всех людей оно в груди –
И оживает в нас порою,
Когда весной, над нашей головою,
Из облаков песнь жавронка звенит,
Когда над крутизной лесистой
Орел, ширяяся, парит,
Поверх озер иль степи чистой
Журавль на родину спешит.

V

Державный Дух! ты дал мне, дал мне все,
О чем молил я! Не вотще ко мне
Склонил в лучах сияющий свой лик!
Дал всю природу во владенье мне
И вразумил ее любить. Ты дал мне
Не гостем праздно-изумленным быть
На пиршестве у ней, но допустил
Во глубину груди ее проникнуть,
Как в сердце друга! Земнородных строй
Провел передо мной и научил –
В дуброве ль, в воздухе, иль в лоне вод –
В них братий познавать и их любить!
Когда ж в бору скрыпит и свищет буря,
Ель-великан дерев соседних с треском
Крушит в паденье ветви, глухо гул
Встает окрест и, зыблясь, стонет холм,
Ты в мирную ведешь меня пещеру,
И самого меня являешь ты
Очам души моей – и мир ее,
Чудесный мир, разоблачаешь мне!
Подымется ль, всеуслаждая, месяц
В сиянье кротком, и ко мне летят
С утеса гор, с увлажненного бора,
Сребристые веков минувших тени
И строгую утеху созерцанья
Таинственным влияньем умиляют!

1827–1830 гг.