«Молоко на губах не обсохло…» М. Цветаева

* * *

Молоко на губах не обсохло,
День и ночь в барабан колочу.
Мать от грохота было оглохла,
А отец потрепал по плечу.

Мать и плачет и стонет и тужит,
Но отцовское слово – закон:
– Пусть идет Императору служит, –
Барабанщиком, видно, рожден.

Брали сотнями царства, – столицы
Мимоходом совали в карман.
Порешили судьбу Аустерлица
Двое: солнце – и мой барабан.

Полегло же нас там, полегло же
За величье имперских знамен!
Веселись, барабанная кожа!
Барабанщиком, видно, рожден!

Загоняли мы немца в берлогу.
Всадник. Я – барабанный салют.
Руки скрещены. В шляпе трирогой.
– Возраст? – Десять. – Не меньше ли, плут?

– Был один, – тоже ростом не вышел.
Выше солнца теперь вознесен!
– Ты потише, дружочек, потише!
Барабанщиком, видно, рожден!

Отступилась от нас Богоматерь,
Не пошла к московитским волкам.
Дальше – хуже. В плену – Император,
На отчаянье верным полкам.

И молчит собеседник мой лучший,
Сей рукою к стене пригвожден.
И никто не побьет в него ручкой:
Барабанщиком, видно, рожден!

12 ноября 1918 г.

Из цикла «Барабанщик».