«Пощада певца» В. Кюхельбекер

Зевс, нахмурясь, глядел на древнюю грешницу землю;
     Вдруг он из орлих когтей взял окрыленный перун;
Черные тучи созвал и небо завесил грозою,
     Руку подъял и хотел казнями мир посетить.
В оное время поклонник богов и страстный любовник
     К милой, в темную даль, шел беззаботный певец.
Пылкое сердце билось, шаги, удвояясь, летели.
     Кары не зря над собой, он уже лес миновал:
Сад открылся ему, белеющий сладостным снегом
     Флоры, в который она любит Помону рядить;
Там, между яблонь и груш, меж лип и берез благовонных,
     Высится радостный дом, храм чудотворный туда
К теплым молитвам зовет толпу земледельцев смиренных;
     Юноша добрый туда, к месту драгому, спешил.
Вдруг огонь разорвал темноту, и грянули громы,
     Вихорь, кружась, поднялся; по полю черным столпом
Прах перед ним побежал; затмилась, смешалась окрестность:
     Зевс раздраженный приник грозный на трепетный мир!
Феб из-за облака зрел, как яростный царь Уранидов
     Страшного града схватил пагубный полную горсть,
Как он молнии шуйцей метал и десною занесся,
     Да ударом одним юный посев истребит;
Ниву, заботу бессонных ночей, надежду селений;
     Гибель предвидел Латой, жалостный бог, и печаль
Вкралася в душу его; пред отцом преклоняя колена:
     «О Кронион! – возопил, – все сокрушает твой гнев:
Дхнешь – и вселенна дрожит, речешь – и смущаются бездны!
     Гордых титанов карай: горе и горе полкам
Злостных, дерзнувшим восстать на тебя, на царя-громовержца!
     Но человеков щади – жаждущих, быстрых гостей
Там за ничтожным столом скупой, улетающей жизни!
     В племени сем еще есть чтители вечных богов!
С трона склонись и взгляни: се мой и Киприды любимец!
     Юпитер, если когда гласом камен я возмог
Скуку с бессмертного свеять чела и если Даная,
     Мая и Леда тебе в отдых от царственных дел
Чашу отрад подносили когда – не презри моленья,
     Голосу сына внемли, будь милосерд и щади!»
Феб-Аполлон замолчал, всемощный отец улыбнулся:
     Град дождем восшумел, в жаркой растаяв руке! –
Ожили рощи под ним, освежились холмы и долины:
     Но лобызал до дождя милую страстный певец.

1823 г.