«Послание к Кулибину (Не часто ли поверхность моря…)» Н. Языков

Не часто ли поверхность моря
Волнует грозных бурь приход,
И с валом вал ужасный споря,
Кремнистые брега трясёт!
Не часто ль день прелестный, ясный
     Скрывает мрак густой!
Не часто ль человек, среди весны прекрасной,
          Смущается тоской!
     И радость быстро отлетает!
     Страшись печали, милый друг!
     Да счастье всюду провождает
     Тебя чрез жизни луг!
Люби, но укрощай в душе любви стремленья:
          Её опасен яд,
И часто средь цветов прелестных наслажденья
     Змеи ужасные шипят!
     Будь верен, не страшись обмана;
     Страшись, чтобы коварный бог
     Не превратился вдруг в тирана,
И тщетные к тебе любови не возжег.
     Быть может, там, мой друг любезной,
          Где медяный Рифей
Чело к стране возносит звездной,
И крепостью гордясь своей,
Полёт Сатурна презирает,
Где хлад свирепый обитает,
Ты, друг мой, в тот ужасный час,
Как ветром мчится прах летучий,
Когда луч солнечный погас,
     Покрытый мрачной тучей,
Когда леса дубов скрыпят,
Пред бурей страшной преклоненны!
Когда по челам гор скользят
     Перуны разъяренны,
Быть может, друг любезный мой,
     В сей бури час ужасной,
Красу, застигнуту грозой,
     Увидишь ты… И взор прекрасной
В плененном сердце нежну страсть
     Воспламенит мгновенно,
И милая твоя любови власть
     В душе познает восхищенной,
     И для тебя лишь будет жить.
     Тогда, под сенью мирной
Ты станешь радости с подругою делить;
     Тогда твой голос лирный
     Любовь благую воспоет!
И песнь твоя молвой к друзьям домчится!
Тогда во мне, о милый мой поэт,
Воспоминание протекшего родится;
     Тогда я полечу душой
К дням резвым юности беспечной.
     Когда я, увлечён мечтой,
Почувствовал огонь поэзии сердечной,
     Тебе вверять восторги приходил
     И слышал суд твой справедливый.
     О! сколь тогда приятен был
     Мне дружеский совет нельстивый!
     С каким весельем я с тобой
     Поэтов красотой пленялся!
И, зря в мечтах их тени пред собой,
     Восторгам пылким предавался.
     Какой огонь тогда блистал
     В душе моей обвороженной,
     Когда я звучный глас внимал,
     Твой глас, о бард священный,
     Краса певцов, великий Оссиан!
     И мысль моя тогда летала
     По холмам тех счастливых стран.
Где арфа стройная героев воспевала.
     Тогда я пред собою зрел
     Тебя, Фингал непобедимый,
     В тот час, как небосклон горел,
     Зарею утренней златимый, –
     Как ветерки игривые кругом
     Героя тихо пролетали,
     И солнце блещущим лучом
     Сверкало на ужасной стали.
Я зрел его: он, на копьё склонясь,
     Стоял в очах своих с грозою –
И вдруг, на воинство противных устремясь,
     Всё повергал своей рукою.
     Я зрел, как, подвиг свой свершив,
     Он восходил на холм зелёный,
     И, на равнину взор печальный обратив,
     Где враг упал, им низложенный,
     Стоял с поникшею главой,
     В доспехах, кровию омытых.
Я шлемы зрел, его рассечены рукой,
     Зрел горы им щитов разбитых!..
Но, друг, позволь мне удержать
     Мечты волшебной обольщенья:
     Ты наделён талантом песнопенья,
     Тебе героев воспевать!
В восторге устреми к превыспреннему миру
     Быстротекущий свой полёт,
     А мне позволь, мой друг поэт,
     Теперь на время бросить лиру!

1831 г.