«Равный Ису» К. Бальмонт

И был тот город Ис всех светлее городов и
счастливее. Было в нем цветов и благовоний в изобилии.
Любились в нем так, как будто тела суть души.
И великая с Моря волна затянула однажды
морскою водой город Ис, где он и доныне со всеми
своими башнями.
Из старинной летописи

1

Зорки здесь люди издревле доднесь,
      Каждая мысль обнажается,
Дашь талисман им, – усмотрят: «Не весь.
Что-то ты прячешь. Есть таинство здесь».
      В четком черта завершается.

Каждое чувство утонченно здесь,
      Каждый восторг усложняется.
Дашь им весь блеск свой, – удержат: «Не весь.
Дай половину. Другую завесь».
      Солнечник в вечер склоняется.

2

Испанца видя, чувствую – он брат,
Хотя я Русский и Поляк стремленьем.
Я близок Итальянцу звонким пеньем,
Британцу тем, что Океану рад.

Как Парс, душевной музыкой богат,
Как Скандинав – гаданьем и прозреньем.
Как Эллин, изворотлив ухищреньем,
Мысль, как Индус, я превращаю в сад.

Лишь с потонувшим в блеске слов Французом
Не чувствую душевной связи я,
Красива по-иному речь моя.

И все же связан крепким я союзом
С столицею, что в свой водоворот,
Свой лик храня, все токи рек вберет.

3

Мне нравится учтивая прохлада,
С которой ум уму, светясь, далек.
Любой Француз – кипящий зимно ток,
Но это также – свойство водопада.

Всклик девушки в любовный миг: «Не надо!»
В ней стройность чувства вылилась в зарок.
Из этого есть что-то в ритмах строк,
В которых мысль условным чарам рада.

Париж – твердыня формул, теорем,
В изящном он доходит до Китая.
Где я кричу, – он, созерцая, нем.

Где я молчу, – потоком слов блистая,
Он говорит. Искусством весь пленен,
Искусственность в chef-d’oeuvre возводит он.

4

Есть тонкая внестыдность совершенства
В как будто бы бесстыдных торжествах
Явленья плоти, в умственных пирах,
Ведущих смыслы слов до верховенства.

Художник знает ясное блаженство
Отобразить в колдующих зрачках
Нагое тело, весь его размах.
Свет творчества есть право на главенство.

Но в этом также тонкий яд разлит:
Кто видел тайну, тайну не забудет,
Париж – цветок, который вечно будет
Из лиц, из слов, улыбок, стен и плит

Струить намек, что звоны струн пробудит:
Здесь тело в духе цельным сном горит.

5

Париж, Paris, есть город, Ису равный,
А Ис был древле некий Светояр,
Он потонул, морских исполнен чар,
И стал в умах легендой стародавной.

Здесь в храме гимн Изиде пелся плавный,
Мир для богинь стал холоден и стар,
Она ушла, корабль оставя в дар,
Он взят как герб столицей своенравной.

И до сих пор морской чуть веет дух
Над городом, что возлюбил измены,
Волна морей поет во всплесках Сены.

Звон серебристый, вкрадываясь в слух,
Мерцает в речи шелком поцелуя,
Звезда морей все медлит здесь, колдуя.

6

Паскаль. Бальзак. Бодлер. Вилье. Верлен.
Колодец. Буря. Пропасть. Перстень. Пляска.
Скальпель. Циклон. Кальян. Прозренье. Сказка.
Пять факелов над станом серых стен.

Я чуял – вами – общей доли плен,
Вы ведали, что в жизни боль завязка,
Что красная скрепляет в сером краска,
Что вертится веретено измен.

От бесконечно-малого пробеги
До бесконечно-грозных величин.
Ум – нищий. Ум – верховный властелин.

Ток вещества, застывший в стройной неге.
Париж. Любовь. Ты вихрь включил во вздох.
Среди богов ты пятистрельный бог.

7

Париж есть стройная баллада,
      В узор сплетенная кудель.
            Но вдруг в Апрель
            Завьется хмель,
И изменяет облик сада.

Париж – законченный сонет,
      Вся строгость бального наряда.
            Но вдруг от взгляда
            Жжет услада,
И порван мерный менуэт.

Сборник «Ясень» (1916).